Печать Нострадамуса. Божество в камне. Оксана Пелевина

торжеству.

      И вот на Париж спустились сумерки…

      Бальный зал Лувра, украшенный цветами Испании, начал наполняться гостями. Стараясь удивить весь двор, дамы надели свои лучшие платья, а мужчины кичливо выставили напоказ дорогие украшения. Войдя в двери бального зала, Мадлен с порога почувствовала себя неуютно. Руками скользнув по струящейся золотой ткани своего платья, девушка вздохнула: «Здесь столько людей, и каждый пытается привлечь к себе чужое внимание. А это лишь начало вечера». Девушка вспомнила карнавал, что когда-то в честь своих именин устроила королева Луиза. «С тех пор Лувр не знал новых празднеств». Стараясь двигаться вдоль стены, Мадлен прошлась по залу и в другом его конце встретила восторженную Селесту.

      – Наконец двор собрался вместе ради праздника, а не по причине чьих-то похорон. Я уже и забыла, каково это.

      – Рада, что тебе нравится, – улыбнулась Мадлен. – Однако я бы предпочла провести вечер в тишине.

      – Тишиной ты успеешь насладиться. А, когда ещё попадёшь на испанский бал, неизвестно, – парировала Селеста. – Поэтому советую тебе провести этот вечер, забыв обо всех трудностях: ты заслужила отдых.

      Взгляд Селесты вдруг стал печальнее, и это не укрылось от взора подруги.

      – Что-то не так?

      – Я всё ещё виню себя за то, что в тот день не ушла с коронации вместе с тобой. Если бы я была рядом, быть может, Габриэль не удалось бы похитить тебя.

      Мадемуазель Моро отвернулась и украдкой смахнула с щеки одинокую слезу.

      – Нет, пожалуйста, не взваливай на свои плечи этот груз. – Мадлен осторожно взяла руки Селесты в свои ладони. – В том, что случилось, нет и не может быть твоей вины. Никто из нас не мог и предположить, что такое возможно.

      – Это точно. Я всегда считала мадемуазель Д’Эстре робкой и застенчивой девушкой. И даже не предполагала, какое чудовище скрывается за милым личиком, – тихо всхлипнула Селеста.

      – Умоляю, не плачь, – попросила Мадлен. Слёзы подруги лишь сильнее тревожили её воспоминания, заставляя вновь переживать жуткие минуты, проведённые наедине с инквизитором Беллармином. – Воспользуйся своим же советом: насладись этим вечером, тем более я уверена, тебе есть с кем его провести.

      Мадлен мягко улыбнулась и кивнула на дверь. В эту минуту, озираясь по сторонам, в бальную залу вошел Фабьен.

      Обернувшись, Селеста увидела гвардейца, и на её лице засияла улыбка.

      – Я думала, он не придёт, – призналась мадемуазель Моро. – Ему тяжело сейчас появляться при дворе.

      – Я уверена, он пришёл ради тебя, – произнесла Мадлен, уверенная, что её предположение истинно. – Давай иди к нему.

      – Но… могу ли я оставить тебя одну? – разволновалась Селеста.

      – Здесь со мной точно ничего не случится, – заверила её Мадлен. – Никто не станет похищать меня на глазах у сотен гостей Лувра.

      Селеста сомневалась ещё несколько мгновений и наконец-то решилась. Тихо прошептав подруге «Спасибо», она развернулась и устремилась навстречу Фабьену.

      Мадлен, оставшись наедине с собой,