Девять изб у тем­ного леса. Анатолий Константинович Ехалов

стеме Ridero

      Приключение козла Яшки и его друзей

      Весна пришла

      Лежит Медведь в своей заимке. Всю зиму пролежал. Перевернется с боку на бок и опять спит.

      Хороша у косолапого заимка. Под еловым выскирем, как под крышей. Выкопал он по осени под выскирем землянку. Моху белого на бору надрал на постель. Рябины красной наломал, на потолке развесил для запаха и красоты.

      Спит, сны себе смотрит. У него сны, как сериалы бесконечные про лето и про еду. И телевизора не надо. Вот пошли, будто бы они с Барсуком на озеро рыбу ловить. Одна серия, как червей копали, вторая, как удочки снаряжали, третья, как ловили…

      Рыба все крупная клюет, жирная. Наловит Мишка ведро, а только бы ее на сковородку, хвать, — а рыбы и нет. Приснилась. Опять ловят…

      Как ни дремуч, ни темен лес, а солнце и в самую чащу добралось. Растопило сугроб, ручейком просочилось в медвежью заимку.

      — Вставай соня, отлежал, чай, за зиму-то все бока. Гляди-ка, в лесу все радуется весне. Глухари токуют, тетерева женихаются.

      Процарапал Мишка глаза. Светло. А снизу сыро. Сверху рябиновые гроздья краснеет.

      Зацепил когтями гроздь и — в пасть.

      — Ох, хорошо, добро, кисло! До печенок пробрало.

      Вылез на волю. А уж и снега почти не осталось в лесу.

      Потянулся во всю кость. Теперь бы подзаправиться. А чем? Никаких запасов. Всю зиму во сне рыбу ловил, а рыбы нет. Как приснилось.

      — Пойти на пасеку к деду Кузьме? Так ульи пустые. Пчелы только облеты делают. Не даст Кузьма Иванович меду. У него строгое правило: мед заработать надо. А чем ему медведю у деда заработать? Огород копать — сноровки нет.

      — А вот давай-ка, я лыка надеру, да лаптей наплету, пойду на ярмарку в город и продам. Куплю пирог с треской… Большой пребольшой и съем…

      Сел медведь лапти плести, в животе урчит…

      День промаялся, всего одну пару сплел. А делать нечего, повесил лапти через плечо и — в город с утра. Идет, переваливается.

      Тут из зарослей прошлогоднего репея вываливается навстречу ему Козел. Борода клочками.

      — Здравствуй, товарищ, далеко ли?

      — Отстань, — отмахнулся Мишка. — Не до тебя.

      — А ты куда это торопишься? Сам босой, а лапти на плече.

      — В город на ярмарку торговать.

      — И меня возьми с собой. Я хоть на народ посмотрю и себя покажу. Я от бабки своей сбежал. Задолбала. То ей не так, это не этак. На веревку вчера привязала. Вот и сбежал.

      — Шагай за мной. Мне дороги не жалко.

      Вот идут они оба два. Солнышко светит, птицы заливаются.

      Хорошо. Только от Козла такой запах, хоть нос затыкай.

      — Чего это ты от меня, Мишка, нос воротишь? — Спрашивает Козел.

      — Воняешь шибко.

      — Поживи-ко зиму в хлеву, — не обиделся Козел. — Да ты и сам, Мишка, не одеколоном пахнешь. Вон шерсть-то свалялась как.

      — Я из берлоги только намедни вылез, — согласился Медведь.- А в берлоге за зиму и протухнуть можно.

      — А давай — ка, мы с тобой в баню сходим. Вон банька под горой топится. — Обрадовался Козел.

      В бане

      Видят, странная какая-то баня. Тропинка к ней давно заросла. Крыша дырявая. Двери висят. А дым из трубы все равно валит.

      Пробились Козел с Мишей через заросли в баню. Не больно шикарно в бане, это вам не хамам городской с бассейном, да кости погреть и помыться можно. Залезли на полок, воды на каменку плеснули. Больно добро пробирает.

      — Ты бы мне, Мишка, спину потер бы, — просит Козел. —Вон у тебя какие грабли. С моими копытами не сравнить.

      Мишка веник отложил. Когти свои в козлиную шкуру запустил. Взблеял Козел.

      — Ой, болько!

      И тут как что-то за каменкой в стену как торкнет, как зафыркает, заворочается. Аж, камни зашевелились.

      Медведя с Козлом смело с полка. Испугались.

      — Ты слышал, Миша? — Козла затрясло даже.

      — Кто-то там есть, — согласился Медведь. — Эй, кто там? Вылезай. Мы тебе худого не сделаем. Мы помыться только зашли с дороги.

      За каменкой кто-то зашевелился и на свет явился чумазый мужичок в запачканной сажей косовортке, полосатых портках и стоптанных лапотках. Росту в нем было четверти три.

      — Здорово, ребята, — сказал мужичок. — С легким паром.

      — Здорово, — сказал опешивший Козел. —А чего ты за печкой делал?

      — Тутошный я. Баннушком кличут меня. Я за баней присматриваю.

      — Вот