Я переиграю тебя. Реванш. Тори Майрон

элитой общества тем, кем они хотят меня видеть. Зачастую так легче добиться желаемого в той или иной ситуации, нежели доказывать всем этим людишкам, что я не такой, как они, что мне срать хотелось на их мнение и что могу достигнуть своих целей путями, от которых у многих леди челюсти попадают, а мужчины начнут строить тайные планы по моему свержению.

      Мне на хрен не нужен этот гемор. Всего можно добиться куда более простым способом, стоит лишь дать людям иллюзию того, что я играю по их дебильным правилам. Возможно, Каролине давно стоило бы прибегнуть к тому же способу, и ее жизнь была бы в разы легче и радужней.

      Мало кто любит выскочек и «не таких, как все». А в Золотой десятке – особенно. Данный факт я уяснил еще в двадцать лет.

      Бросаю взгляд на наручные часы. Полпервого ночи. Пора валить отсюда, о чем я и сообщаю Каролине, и она впервые за этот вечер улыбается со всей искренностью.

      Каролина прощается со всеми членами своей семьи, а затем гости провожают нас до бронированного внедорожника, впереди и сзади которого стоят еще по три машины с телохранителями. Время нынче на Морене небезопасное, поэтому я на всякий случай решил удвоить количество охраны.

      Как только мы прячемся за тонированными окнами от всего праздничного шума, наши образы «влюбленных и счастливых» с треском разлетаются. Я откидываю голову на спинку сиденья, избавляюсь от галстука-бабочки и расстегиваю пару пуговиц на рубашке, а моя драгоценная невеста находит утешение в бутылке шампанского, стоящей вместе с бокалами в специальных отверстиях двери.

      Ее движения суетливые и нервные, пока она пытается откупорить «успокоительное». Я решаю не встревать в ее отчаянную войну с пробкой, просто краем глазом наблюдаю, как она дрожащими пальцами с трудом справляется с этой, казалось бы, элементарной задачей.

      Через минуту раздается хлопок, пробка влетает в потолок, а добрая порция спиртного выливается на свадебное платье, заливая лиф и часть подола, но Каролину это совсем не заботит. Она присасывается к горлышку и заливает в себя шампанское так, словно пьет воду после недельной прогулки по знойным тропикам Арогана.

      – Спокойнее, Каролина. Никто не отнимет, – с раздражением сообщаю я.

      – Тебя забыла спросить, как мне пить.

      – Забыла, – бросаю на нее тяжелый взгляд. – Впредь только мне решать, сколько тебе можно пить, где и как, – на полном серьезе изрекаю я, получая вполне предсказуемую реакцию.

      Если на свадьбе она держала свой строптивый нрав в узде, то сейчас этого делать не собирается. Каролина без слов, пронзая меня воинственным взглядом, повторно прилипает губами к бутылке и делает несколько жадных глотков, в процессе снова проливая на себя часть жидкости.

      Первый порыв – выбить из ее рук эту чертову бутылку, схватить дуру за волосы, притянуть к себе и по слогам, возле опухших от наших лживых поцелуев губ, повторить, чем для нее все кончится, если продолжит бесить меня. Но я торможу себя от этих действий, заметив, как продолжают дрожать ее руки, а грудная клетка ходит ходуном.

      Храбрится идиотка, старается казаться дерзкой, но тело