Жиган и бывший мент. Сергей Зверев

в драку с авторитетами воровского мира, приходилось отстаивать право на жизнь с откровенными отморозками, но с олигархами жизнь его столкнула впервые.

      Впрочем, какое там столкнула! Оказался он как камешек между двумя жерновами, перемалывающими российскую жизнь в доллары. Вот значит, за чьего посланца принял его Генрих Львович Воловик, за полномочного представителя своего давнего противника, не менее крупного финансового магната Глеба Абрамовича Белоцерковского. Ничего хорошего эта ситуация для Константина не обещала.

      Он вспомнил, что Олег Кабанов обратился к нему с каким-то вопросом, и вновь посмотрел на своего собеседника. Но теперь уже с усмешкой.

      – Кто я? – переспросил он. – Я сам часто не могу ответить на этот вопрос. Кто бы я ни был, к вам это никакого отношения не имеет.

      Константин встал.

      – Листочек этот со справочкой на Олега Константиновича Кабанова можете оставить себе, – сказал он. – Он теперь вряд ли пригодится кому-нибудь другому.

      Кабанов тут же взял со стола лист бумаги и положил его в стоящий у него за спиной сейф.

      – Я все же не совсем понимаю цель вашего визита ко мне, – сказал он, несколько растерянно глядя на Константина.

      Панфилов заметил, что рука Кабанова медленно продвигается к краю стола.

      Что у него там, под крышкой стола? Пистолет или кнопка вызова охраны? Какая, собственно, разница? И то, и другое обещает бестолковую «разборку» и чью-то совершенно бессмысленную смерть. Да и есть ли в смерти вообще хоть какой-нибудь смысл?

      – Я советую вам не делать глупостей, – Константин кивнул на крышку стола. – Не повторяйте ошибок Генриха Львовича.

      Рука Кабанова остановилась.

      – Вам что-то известно о нем, – сказал он, скорее утвердительно.

      Константин покачал головой.

      – Нет, – сказал он. – Я вам уже говорил… Но точно знаю, что Генрих Львович допустил недавно очень серьезную ошибку. Из-за которой многое наверняка изменилось в его жизни. Впрочем, на вашей жизни это тоже скажется самым непосредственным образом. Думаю, вы никогда не станете председателем Центробанка.

      Кабанов удивленно поднял на него взгляд, но промолчал. Им все больше овладевали сомнения: не сумасшедший ли этот человек? Слишком много в его словах было тумана и непонятных намеков, слишком мало здравого смысла.

      Он чуть не нажал кнопку тревоги, когда Константин выходил из его кабинета. Его смутила последняя фраза Константина.

      Нет, этот человек не был сумасшедшим, он что-то знал о странном исчезновении Воловика. Но вряд ли он скажет больше того, что уже сказал. Его не задерживать нужно, а проследить за ним.

      Вполне возможно, что через него можно будет выйти на след исчезнувшего Генриха Львовича.

      Олег Кабанов уже положил палец на кнопку, но в его голове всплыла еще одна услышанная им только что фраза: «…не повторяйте ошибок…» И еще что-то такое угрожающее…

      В конце-то концов, кто заставляет его проявлять сейчас активность и разводить самодеятельность?