На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь. Пелам Гренвилл Вудхаус

В крайнее волнение леди Клару привело другое…

      – Другое? – удивился я.

      – Совершенно верно. Отдельные фразы из писем дают основание полагать, что Эгремонт возымел намерение вступить в брак.

      – Вот как?

      – Да. Его слова не оставляют места для сомнений. Он либо уже обручен, либо вот-вот обручится с какой-то местной девицей, а вам, я думаю, хорошо известно, какого сорта женщины преобладают в Голливуде…

      – Говорят, все как одна красотки.

      – В физическом отношении они, несомненно, обладают определенными достоинствами, – поджал губы старый Плимсолл, – однако ни в коей мере не подходят в супруги вашему кузену Эгремонту.

      Не знаю, не знаю. Лично мне казалось, что такому, как Эгги, еще здорово повезло, если нашлась девица, согласная с ним связаться. Разумеется, своих соображений я высказывать не стал. Старый Плимсолл слишком уж благоговел перед нашим семейством, и мое замечание его бы расстроило. Вместо этого я решил уточнить, чего, собственно, от меня хотят в возникшей ситуации. Чем я могу помочь? Так и спросил его.

      Плимсолл посмотрел на меня, словно верховный жрец племени, вдохновляющий юного вождя на священную битву.

      – Ну как же, Реджинальд… Вы отправитесь в Голливуд и вразумите этого заблудшего молодого человека. Положите конец его неразумным планам. Употребите все свое влияние.

      – Кто, я?

      – Вы.

      – Хм…

      – Никаких «хм»!

      – Ха!

      – Никаких «ха». Ваш долг очевиден. Вы не можете от него уклониться.

      – Но… Голливуд – это же черт знает где!

      – Тем не менее я настаиваю на том, что на вас, как на главе семьи, лежит обязанность немедленно туда отправиться.

      Я задумчиво пожевал нижнюю губу. Мчаться со всех ног, чтобы подрезать на корню романтическую любовь, в которой я пока не мог усмотреть ничего плохого. Живи и давай жить другим – вот мой девиз. Если Эгги вдруг приспичило бросить якорь, почему бы и нет? Может быть, семейная жизнь изменит его к лучшему. Во всяком случае, к худшему его уже ничто не изменит.

      – Хм, – снова сказал я.

      Старый Плимсолл уже возился с карандашом и бумагой – очевидно, разрабатывал маршрут.

      – Вы правы, – заметил он, – путь довольно долгий, но вместе с тем очень простой. Прибыв в Нью-Йорк, вы должны будете сесть на так называемый экспресс «Двадцатый век» до Чикаго. Оттуда с совсем небольшим интервалом…

      Я подпрыгнул на стуле.

      – Чикаго? Вы сказали – Чикаго?

      – Да. Там у вас пересадка. Затем, из Чикаго в Лос-Анджелес…

      – Погодите, – снова перебил я. – Тогда это куда больше смахивает на реальный план. Как раз в Чикаго через неделю или около того пройдет чемпионат мира в тяжелом весе…

      Теперь ситуация представлялась в совершенно новом свете. С детства мечтая посмотреть мировой чемпионат, я никогда прежде не мог себе этого позволить, а теперь, с титулом и всем, что к нему полагается, мне это – раз плюнуть. Удивительно, что такая мысль не пришла мне в голову раньше. К изменившимся обстоятельствам жизни не сразу привыкаешь.

      – А