Разбойники. Алексей Будищев

и блестят на дороге, как чьи-то мутные глаза, да одинокая полынь шевелится возле под ветром, словно встряхиваясь от надоедливой измороси и шелеста. Они перебрасываются отрывистыми фразами и снова хмуро умолкают.

      Небо беззвездно, поле безрадостно, Что пользы жаловаться на судьбу? Кто услышит тебя в этом мраке? Тучи? Или ветер?

      Пронзительный звук внезапно раздается во тьме.

      – Ох-о-хо! – словно вскрикивает кто-то в диком отчаянии, и резкий порыв ветра рвет с путников их дырявые картузы.

      Лужи на дороге морщатся, собираясь в складки; полынь будто кланяется кому-то в ноги. Словно шумное стадо шарахается мимо и летит дальше, шурша, кувыркаясь и исчезая во мраке.

      – Это ветер, – говорит один из путников, – тот, что пониже, – ишь, ты, по-собачьи теперь залаял, а давеча, как тебе кошка, скулил!

      Говорящий тяжело вздыхает одним горлом, прислушиваясь к странным звукам, то и дело уносящимся во мраке, и ближе жмется к товарищу. Он видит его посиневший от холода нос и безусые губы, скошенные в презрительную и горькую усмешку. И он снова хочет сказать ему что-нибудь по поводу ветра, чтобы отвлечь его и свои думы от того, о чем думать уже надоело до отвращения. Однако из его губ внезапно вырывается:

      – А мы с тобою, Митюга, ни единой то есть полушки домой не принесем!

      Они оба снова вздыхают, крутя шеями, и снова перебрасываются отрывистыми фразами. То и дело раздаются их унылые возгласы:

      – Эх, Митюга, Митюга!

      – Эх, Сергей, тятькин сын.

      Оба они молоды, безбороды и безусы.

      Они идут с заработков, из Оренбургских степей, к себе домой, за Волгу. А в их карманах, в общей сложности, всего на все 67 копеек и одна сломанная подкова, поднятая только что на дороге. До дому недалеко, всего каких-нибудь 90 верст, и на путевые издержки им хватит даже с избытком. Но все же близость дома нисколько не радует их, а, наоборот, удручает все более и более с каждым шагом. Как они войдут в их родные избы? Что скажут своим домашним? Сумеют ли оправдаться в безработице?

      Они теснее жмутся под ветром, досадливо кряхтят и думают все об одном и том же.

      Хорошо бы принести домой хотя бы рублей по тридцать Чего-чего только они ни наделали бы на эти деньги. Как бы обрадовались все их приходу, и каким счастьем опахнуло бы темные стены хат! Они сидят и мечтают. Сквозь мутный мрак ночи они уже видят счастливые лица домашних. Отцы с гордостью говорят:

      – Ай, да сыночки! Ра-а-ботнички!

      Матери безмолвно любуются ими, плача и вытирая носы фартуками. А младшие братишки с любовной завистью заглядывают в их счастливые лица. И весь вечер только и разговору, что о них по всей деревне. Они – гордость семьи, герои дня!