Узники утлого челна. Николай Романецкий

сделать…

      – Хотите превратить меня в куклу, чародей? – спросила Снежана безжизненным голосом.

      Свет снова скрипнул зубами – на этот раз вовсе не от боли в руке.

      – Не хочу я превращать вас в куклу, княжна. – Он остановился, поставил на тротуар чемодан. – Но согласитесь, вам не нужны лишние неприятности.

      Остановилась и Снежана, замерла.

      Было хорошо видно, как ее колотит – то ли от ночной прохлады, то ли по какой-либо другой причине.

      Свет возложил десницу на девичье чело. И чуть не отдернул – так оно было горячо.

      «Не заболела бы, – подумал он. И сказал:

      – Через пять минут вы забудете все, что происходило с вами в Новгороде.

      Снежана вскинула на него полные тоски глаза:

      – Но я не хочу забывать о случившемся в гостевом доме. И о нас с вами тоже не хочу забывать. Даже буде это вы влюбили меня в себя самого.

      – О боги! Да не влюблял я вас, глупая вы девчонка! Зачем тогда я велю вам все забыть?

      – Я не хочу забывать, чародей! – Она вдруг опустилась на колени. – Пощадите!

      – Встаньте! – прохрипел Свет: горло перехватило ежовыми рукавицами. – И забудьте! Немедленно! И молчите! – Он вдруг устыдился своей жестокости. – Вернетесь домой, читайте ежедневно столичные «Куранты». Буде сумею, я непременно подам вам весточку. Сварожичи – свидетели!

      Он снова подхватил чемодан и двинулся вперед. Сделав десятка два шагов, обернулся.

      Снежана шла следом, повесив голову. Движения ее сделались плавными и медленными.

      – Вы придумаете, как объяснить князю и княгине свое отсутствие, – сказал Свет. – Вам поверят. Хотя бы на первое время. Но, пока все не успокоится, ни в коем случае не разговаривайте с чародеями.

      – Да, – прошептала она. – Я не буду с ними разговаривать… Я присно ненавидела чародеев…

      Любезный ждал, где было приказано. Слетел с козел, помог даме подняться по ступенькам, угнездил на багажник чемодан.

      Света он не замечал.

      – Отвезете женщину на Чухонский вокзал. Посадите в самый первый поезд до Ключграда. Вот деньги. – Свет сунул в ладонь любезного несколько бумажек. – И забудете обо всем до самой смерти. Ни этой женщины, ни меня вы ввек не видели.

      Любезный запихал бумажки в потайной карман форменного кафтана, взлетел на козлы.

      И трибуна укатила.

      Свет несколько долгих секунд смотрел ей вслед. А потом бросился домой. Ввалился в сени. И выругался.

      Сейчас мысль насчет газеты уже не казалась ему удачной. Слабость это была и глупость – как и всякое необдуманное заранее действие. Но догонять трибуну теперь уже поздно. Да и времени на это – он был уверен – попросту не осталось. Любезный же сделает все как велено.

      Из трапезной выглянул Берендей:

      – Тряпки полностью сожжены, крови на полу не оказалось, нигде ни малейших следов… Как рука, чародей?

      – Лучше некуда!.. Где мой баул?

      – Я отнес его в кабинет. Принести?

      – Да.

      Берендей