Губернатор. Александр Проханов

душе, пребывающей в вечных странствиях. Плотников смотрел на иконы, и перед каждой в вазе или кувшине стоял букетик полевых цветов, – ромашек, колокольчиков, васильков, собранных чьей-то любящей рукой.

      На иконе изображалась Битва под Москвой. От кремлевских башен и стен стремились в атаку белоснежные лыжники, мчались стреляющие танки, чертили небо вихри катюш. Падали опрокинутые фашисты, и уродливо дымился подбитый немецкий танк. И в небе, среди реактивных трасс, летел огнедышащий ангел, сжимая пылающий меч.

      – Ангел Московской битвы, – произнес отец Виктор.

      На другой иконе был разрушенный Сталинград, похожий на клетчатую вафлю. Разбитый фонтан с танцующими пионерами. Синяя Волга с белыми всплесками взрывов. Неудержимый вал пехотинцев, вздымающих красное знамя. И темные комья немецких солдат, раздавленных неумолимой атакой. И над городом, над Волгой, среди горящих самолетов – Ангел в алом плаще с золотым разящим копьем.

      – Ангел Сталинградской битвы, – сказал священник, и в голосе его послышался слабый перелив, как при чтении молитвы.

      Плотников рассматривал иконы, и каждая источала силу, от которой сердце восторгалось, чудесные образы находили восхитительный отклик. Но что-то его останавливало, мешало молитвенным чувствам.

      Здесь была икона Севастопольской битвы, белоснежный израненный город, лазурное море, и морская пехота, закусив ленточки бескозырок, бешено атакует, отшвыривая падающих врагов. Была икона Курской битвы, где танки со звездами и надписями «За Сталина!» таранили черные коробки с крестами. Была битвы за Белоруссию, горящие деревни, вязнущая в болотах артиллерия, букеты цветов в руках освободителей Минска. Была великолепная солнечная икона Битвы за Берлин, где над куполом Рейхстага солдаты водружали Знамя Победы, и небо над их головами было подобно золотому нимбу. И везде, над наступающими войсками, в буре света летели победоносные ангелы.

      – Но здесь, на иконах изображен Сталин. Разве он не повинен в разрушении храмов, в гонениях на церковь, в казнях священников? Может ли его изображение быть на иконе?

      Отец Виктор страстно сжал губы, и в их синеватой бледности слабо зарозовело.

      – Сталин действовал жестоко, он был грешник. Но он не был подобен царю Ироду. Ирод избивал вифлеемских младенцев и искал среди них Христа. Сталин избивал людей в поисках среди них Антихриста. Он запечатывал врата адовы, открывшиеся в России поле свержения царя, чтобы ад не наследовал землю. Война была сражением ада и рая. Сталин возглавил райское воинство и сокрушил ад. Христос был со Сталиным. Православная церковь многие годы молилась за Сталина. Она не может теперь отозвать назад своих молитв. Апостол Петр трижды предал Иисуса, и горько плакал об этом. Церковь не может уподобиться апостолу Петру в минуты его слабости.

      Плотников не понимал до конца эти богословские смыслы. Он лишь чувствовал, что священник преисполнен знания, которое добыл не размышлениями, а каким-то иным, внутренним опытом. Сердцем, а не разумом. Отстаивает