Война с видом на море. Игорь Срибный

снилось, что он, школьник с ярко-алым пионерским галстуком на шее, отвечает у доски. Но дальше шло что-то совсем невообразимое: за учительским столом восседал командующий группировкой, по привычке прикуривая одну сигарету от другой, и, постукивая по столу указкой, задавал каверзные вопросы.

      – Автомат «А-91» рассчитан на ведение огня патронами калибра 9×39 миллиметров, тип «ПАБ-9», «СП-5», «СП-6», – тараторил безусый Седой, стриженный под «полубокс», звонким мальчишеским голосом. – Прицельная дальность стрельбы – 200 метров. Скорострельность – 700 выстрелов в минуту. Автоматика работает на отводе пороховых газов. Эффективный глушитель…

      – Достаточно! – снисходительно сказал командующий. – Так, «АКМС» ты, конечно, знаешь, как «Отче наш», «ВСС» тоже, давай-ка, расскажи мне про «муху».

      – Есть! – звонко ответил Седой и вскинул правую руку в пионерском салюте. – Гранатомет «РПГ-18», именуемый нами «мухой», имеет калибр 64 миллиметра, начальная скорость гранаты – 114 метров в секунду. Прицельная дальность до 200 метров. Масса гранаты – 1,4 килограмма. Боевая часть кумулятивная. Бронепробиваемость до 150 миллиметров…

      – Так, пионер, ставлю тебе пятерку! – Командующий прикурил следующую сигарету.

      – Под салютом всех вождей! – гаркнул Седой, выбросив руку и четко разворачиваясь через левое плечо.

      – Пионер Джоник!

      – Й-я! – подскочил Джоник, едва не опрокинув парту.

      – К доске!

      – Й-есть! – гаркнул Джоник и строевым шагом пошел к доске, печатая шаг.

      – Тебе вопрос, пионер: противотанковый гранатомет «РПГ-7»!..

      И тут в окно класса влетела граната Ф-1 и бешено завертелась на линолеуме пола. За окнами школы затрещали автоматы. Со звоном посыпались разбитые пулями стекла…

      – Ложись! – во весь голос заорал Седой, падая на пол. И вдруг увидел, что граната подкатилась прямо к его голове… Он резко крутанул свое тело вправо, откатываясь от гулко хлопающей по полу ребристой рубашки гранаты, и… оказался на полу, завернутый в мокрую от пота простыню, как гусеница в кокон…

      – Господи! – вздохнул Егор, с трудом выбираясь из цепких объятий сна. – Да что ж это за сон такой?! Дебилизм сплошной!

      Он сбросил с себя простыню и отнес ее на лоджию сушиться.

      Закурив, Седой долго стоял на лоджии, стараясь отдалить от себя сон, в котором он чуть не погиб от взрыва гранаты….

      Застелив кровать свежей простыней, он снова рухнул в объятия Морфея.

      Теперь ему снилось, что разведчики уходят от преследования по открытому со всех сторон, прямому как стрела ущелью. Пули высекают искры прямо у их ног, а они бегут из последних сил. Седой вдруг понял, что ноги не слушаются его. Каждый шаг давался с огромным трудом и болью. Он уже не бежал, а шел, еле-еле переставляя ноги…

      А пацаны удалялись все дальше и дальше. Он хотел закричать, позвать их, но голос почему-то пропал, и из его горла вырвалось только какое-то змеиное шипение.

      Он понял, что ему не уйти, и остановился, поджидая духов. Он знал, что магазин автомата пуст, и отбросил его в сторону, выхватив из потертых деревянных ножен «НР-43». В другой руке он мертвой хваткой зажал