Чертовка. Бертрис Смолл

с этими устрашающими словами, продолжавшими звенеть у нее в ушах, Алетта д’Омон обвенчалась с Робертом де Манвилем. Она знала, что ее дядя влез в долги, чтобы устроить свадебный пир, последовавший за венчанием. После пира ее посадили на огромного боевого коня, сзади взгромоздился Роберт, и они отправились через поля в дом ее мужа. Еще во время этой поездки Алетта начала сознавать, что ее ожидает. Направляя бег коня своими мускулистыми бедрами, Роберт де Манвиль всю дорогу ласкал дрожащие круглые грудки своей невесты. Он выпил много вина, но не был пьян. Одна рука его пробралась ей под юбку.

      – Ты уже умеешь пощипывать свою безделушку, Алетта? – спросил он, развернув ее к себе лицом и прижавшись влажными губами к ее рту.

      Алетта ошеломленно уставилась на него, не представляя, что он имеет в виду:

      – Монсеньор?!

      И тут она задохнулась от ужаса: палец его принялся растирать особо чувствительное местечко ее тела, о существовании которого она прежде не догадывалась. Алетта стала извиваться, но Роберт рявкнул: «Сиди тихо!» Но это было совершенно невозможно, хотя она изо всех сил старалась слушаться его. Затем, к еще большему ее потрясению, Роберт погрузил в ее плоть свой толстый палец. Перепуганная Алетта стала всхлипывать, чувствуя, как этот палец проникает все глубже и глубже, а потом внезапно остановился.

      – Отлично! – сказал Роберт. – Ты нетронутая. Твой дядя не солгал. С тех пор как моя Сибилла умерла, у меня не было женщины, Алетта. Все эти месяцы я копил сок, и его накопилось столько, что я больше не хочу ждать. – Он остановил коня у небольшой рощицы. – А теперь делай все так, как я тебе скажу, Алетта, – произнес он, снимая ее с колена. – Подними юбки и придержи коня, а я покажу, как надо наклониться.

      Алетта повиновалась.

      – А теперь наклонись, моя малышка, да пониже, – велел Роберт.

      Алетта сделала это, но не смогла удержаться и сказала:

      – Как же я буду стоять так, с поднятыми юбками, монсеньор? Ведь если кто-нибудь пройдет мимо и заметит, мне будет стыдно!

      – Потерпи, моя малышка, – сказал Роберт почти ласково и провел ладонью по соблазнительно обнаженной молочно-белой коже. Слегка приподнявшись в стременах, он притянул Алетту ближе к себе, одной рукой сжимая ее живот, а другой – нащупывая ножны для своего неистового орудия.

      И она почувствовала его. Она почувствовала, что вместо пальца в ее плоть вошло нечто другое – гораздо большее. Алетта заплакала отчасти от страха, отчасти от первых признаков боли.

      – Вы делаете мне больно… – простонала она. – Пожалуйста, не мучьте меня!

      Пальцы Роберта теперь принялись мять нежную плоть ее бедер. Заставив ее снова наклониться вперед, он сделал первый мощный толчок. Алетта взвизгнула. Второй. Алетта взмолилась о пощаде. И наконец, третий толчок заставил ее закричать от боли.

      – Заткнись, сучка! – рявкнул Роберт. – Боль сейчас пройдет, а твои вопли мешают мне наслаждаться.

      Он продолжал двигаться, пока наконец по