Том надежды. Сергей Томсон

реклам и витрин.

      Где шик и богатство, я там только не был.

      И шанс между строчек остался один.

      От суеты

      Петербургу

      Не писал тебе, город мой, строк.

      Позабыл звук твоих мостовых.

      Среди каменных серых цветов

      Я застрял или может застыл.

      Плыли дни в пепле инея мерно,

      Не сбежать от колодцев оков.

      Обниму твои стены я нежно,

      Вот и выстрел последний – мой вздох.

      Псов дворовых, чай королевство,

      От Фонтанки до верфей.

      Мужиков да дам потешных —

      Карусель, наводящая хмель.

      Остров Ксении Блаженной,

      Колоколенки мрачный звон,

      Зов крылатой княжны прибрежной,

      Пароходов стоящих сов.

      Град величественный – столица,

      Не посеять бы здесь лица.

      Герцен, что сыграл в ящик в Ницце,

      И студент его чтит без конца.

      До Сенной, Гороховой – кратко,

      Книжный запах, валютный стих.

      Сто торговцев чахнут над златом,

      Человека не видно в них.

      Эрмитаж – в земляных тоннелях,

      На рекламных – на щитах,

      Между веток на тонких аллеях,

      Разночинного люда плечах.

      Стан Петра – великий гений,

      Как крыла гордой птицы взмах.

      Лист кружит с мостовой осенней,

      Поцелуевых на мостах.

* * *

      Гори, листва, пожаром ярких красок.

      Пой, ветер, на могучих языках.

      Век канул безответных лицемерных масок,

      Вся философия простилась в двух словах.

* * *

      У лицейских дворов прощались мы,

      Жали руки жарко так.

      Жаль, что более не встречались мы, —

      Пригодился без бабочки фрак.

      Соловьиная песнь – недопетая,

      Не вернешь. Не закончен стих.

      Лишь могила, в листья одетая,

      Злато имени букв твоих.

* * *

      Мой Нижний – самый любимый,

      Не Новгород, – дикий парк.

      Лиловый и небом синий,

      Вечерний туманный мрак.

      Одинокая видимость ели,

      Как родное до боли окно.

      Фонари в отражении пели,

      Уходя плавно бликами в дно.

* * *

      Мне село мое душу лечит —

      Царскосельское гнездо.

      И листва золотистая встретит,

      Не позволит почувствовать дно.

      Арестантские дома

      Сажа, пыльная дорога,

      Арестантские дома.

      В поле не видать и стога,

      Птиц клинЯщих в путь тесьма.

      Старый двор на дне колодца,

      Бликом ржавая вода.

      На закате плачет солнце,

      Наступают холода.

      Сердце, – на душе тревога,

      Помутневшие глаза,

      Как в семнадцать, так не бьется,

      Стынет на щеке слеза.

      Треплет ветер край рубахи,

      Сон поддался по цене большой.

      Шепот тихий, как монахи,

      Говорит так верно – «Стой».

      Дума. Вольная разлука.

      Встреча у крыльца.

      Не увидел след на пальце

      Милого кольца.

      Не увидел глаз поющих,

      Что всю жизнь любил.

      Дверь со скрипом плотно,

      Плотно в душу притворил.

      Пьяный шелест рук березы

      Все принять просил.

      Образ нежный, образ милый

      В сердце растворил.

      Горизонт кричит пожаром,

      В поле благодать.

      Не на кого положиться, некого обнять.

      Говорил с рекою ветер,

      По волнам лихой бродил.

      Жизнь – ветвистая дорога,

      Нет до боли сил.

      Город мой

      Город мой фантомных болей,

      Недосмотренных некогда снов, —

      Книга вечных моих историй,

      Златолистных босых дворов.

      Сад кудрявых воспоминаний,

      Царскосельских птичьих прудов,

      Нецелованных губ и прощаний,

      И укусов морфина оков.

      На Лицейском – шорох кленовый,

      Чаек свадебный хоровод.

      Чай