Прокурор жарит гуся. Эрл Стенли Гарднер

земли, на которых произрастало несколько апельсиновых деревьев, а также разместились небольшой огород и загоны для кур и кроликов. Во время болезни хозяина заботу о них взял на себя сосед. О смерти Гролли он впервые услышал от шерифа.

      Брэндон правильно истолковал уныние соседа, который, сдвинув на нос свое соломенное сомбреро, печально почесывал в затылке.

      – Власти позаботятся обо всем, – сказал шериф. – Собственность будет распродана, и вы получите вознаграждение за свой труд.

      – Ну это, конечно, в корне меняет дело, – сказал сосед с видимым облегчением в голосе. – Здесь немало работы, особенно в такую жарищу… Я повесил замок на дверь.

      Шериф снял замок, и они вошли в дом. Это сооружение скорее можно было назвать лачугой. Там было убого, чем-то воняло, хотя оказалось достаточно чисто. На вколоченных в дощатые стены гвоздях был развешан весь гардероб Эзры Гролли: потертые, заляпанные грязью кожаные куртки, выцветшие синие рубашки, изношенные комбинезоны. Рядом с рукомойником в кухне находилась посудная полка, на которой лежало несколько тарелок, какие-то консервы и краюха черствого хлеба. Женщина по меньшей мере прикрыла бы полку занавеской. Но Гролли, очевидно, не нуждался в подобной роскоши.

      Вокруг двух отверстий, пробитых в крышке банки со сгущенным молоком, образовалась твердая желтая корка, узкая полоска такого же цвета тянулась по ее боку. Рядом – закопченный оловянный кофейник. Разнокалиберные, обожженные до черноты сковородки развешаны на гвоздях. На столе стояла банка, в которой когда-то находился джем, а теперь хранился топленый свиной жир. В серой от пыли, наполовину заполненной сахарнице кишели муравьи. Для приготовления пищи Гролли использовал двухконфорочную керосиновую плитку.

      В крошечной спальне стояла железная кровать, некогда выкрашенная в белый цвет. В углу комнаты находился старомодный сундучок с выпуклой крышкой, рядом с которым лежал дешевый картонный чемодан, оклеенный искусственной кожей. Большой фанерный упаковочный ящик был превращен в еще один предмет меблировки весьма простым способом – к его верхней крышке владелец дома прикрепил дверные петли.

      Солнце превратило тонкостенную лачугу в подобие духовки.

      – Нечем дышать, впустим сюда хоть немного свежего воздуха, – сказал Брэндон и поднял оконную раму.

      Они услышали, как по разбитой дороге к дому подкатила машина. Через несколько секунд в дверях возникла длинная, сухая фигура Гарри Перкинса.

      – Что удалось найти здесь, Рекс? – спросил он.

      – Будь я проклят, если знаю, – ответил шериф с широкой улыбкой. – Вообще-то я хочу узнать побольше о его жене.

      – Жене?

      – Да.

      – Я-то принимал его за убежденного старого холостяка.

      – Все так полагали, – согласился Брэндон.

      – Однако, если серьезно подумать, Гролли вовсе не был стар, – заметил Селби.

      – Ему было около пятидесяти. Подумать только, всего-навсего мой ровесник, – сказал коронер, – но почему-то он всегда казался мне стариком. Постоянно небритый, не носил ничего,