Гудбай, Восточная Европа!. Якуб Микановски

границы профессии и касты. Землевладельцы, арендаторы и горожане обычно говорили на разных языках и принадлежали к разным конфессиям. Благодаря этому люди могли жить бок о бок и в то же время принадлежать к совершенно разным социальным мирам. Соседи были чужими друг другу до тех пор, пока оставались в силе старые табу.

      Эти модели отчуждения и враждебности в сочетании своем породили невероятно разнообразное общество. Независимо от размера, ни одно сообщество в Восточной Европе никогда не было несмешанным, так сказать, «чистым». Даже за десять минут ходьбы по самой маленькой деревне можно увидеть святилища, посвященные трем разным религиям, прихожане которых говорят на разных языках. Проведя какое-то время в дороге, можно столкнуться с совершенно разными наборами языков и верований, принадлежащих многочисленным кочевникам региона, странствующим продавцам и другим профессиональным путешественникам.

      На протяжении веков традиционные общества Восточной Европы чаще всего напоминали разноцветный гобелен. Многообразие не было побочным продуктом этой системы – оно лежало в ее основе и служило скрепой. Да, подобная близость различных вер и языков необязательно приводила к гармонии. Такой древний уклад зависел от поддержания строгих различий между классами и религиями. Когда в XX веке эти различия унифицировали, люди не только обрели новую меру свободы, но и подверглись новым опасностям. В моей семье сочетание христианина и еврея, фермера и аристократа стало возможным только благодаря тотальной катастрофе Второй мировой войны. Пересечение границ всегда было делом нелегким; среди семейных легенд полно историй про то, кто кого сторонился, кто разругался с кем на десятилетия, кого разлучили против воли и так далее. Таких историй предостаточно и в других семьях Восточной Европы. Бесчисленные союзы раскололись из-за новых границ, приверженности старым религиям или, наоборот, новаторским конкурирующим идеям.

      Мое собственное неоднозначное происхождение представляет собой непростое наследие. Из-за него я склонен рассматривать историю Восточной Европы не столько как историю наций и государств, сколько как беспрерывное противоборство конкурирующих религиозных систем. Политические дебаты в Восточной Европе часто вращаются вокруг трактовок Священного Писания. В течение XX века фашизм, коммунизм и национализм предоставили людям новые мощные источники переосмысления. Везде, где массово принимались эти идеологии, религиозные модели не сдавали позиций ни в качестве идеологической основы, ни в качестве конкурента политическим системам. На протяжении веков Восточная Европа была колыбелью искателей. Ее народ, менее развитый в экономическом отношении, чем на Западе, но открытый богатству религиозных и мессианских традиций, давно мечтал о внезапном, преобразующем скачке в будущее. Люди, живущие здесь, стремились к земной свободе.

      Для многих революционеров империя казалась гораздо большей угрозой, чем бедность.