Стражи Армады. Прыжок за грань. Роман Приходько

съел пару кусочков мяса, обильно приправленного специями и луком, достал сигарету и жадно закурил. Откуда в Зоне свинина, задумываться не стал, пожалев свое пристрастие к отбивным, шашлыку и другим блюдам из домашних хрюшек.

      Бармен разнес между столиками поднос с полными «стопариками», выключил телевизор и, открыв потрепанную общую тетрадь, принялся усердно давить на кнопки замызганного калькулятора. Приглушенные голоса посетителей стихли. Загремели ножки отодвигаемых стульев, и на мгновение повисла тишина. Торговец прервал бухгалтерские дела, прошелся взглядом по залу, будто контролируя правильность исполнения ритуала, взял стакан и из-под бровей уставился на сигарету в руке Егора. Тот опомнился, схватил стопку и виновато спрятал глаза, разглядывая прозрачную жидкость.

      – Ну… Помянем правильного сталкера, – хрипло выдохнул бармен. – Зона ему пухом.

      Выпили, как положено в таких случаях, не чокаясь. Егор раздавил в пепельнице окурок, закусил и исподволь стал разглядывать присутствующих. Обыкновенные лица без показной скорби, как обычно на поминках, когда друзья и знакомые покойного «цепляют» хмурые маски, утирают уголки сухих глаз, шмыгают носом, опустив голову, а потом, набравшись почти до беспамятства, сплетничают, громко смеются, жалуются на жизнь и требуют продолжения банкета. Сталкеры же просто сурово молчали, отдавая таким образом дань уважения покойному коллеге по нелегкому ремеслу. Каждый из них знал, что ходит по лезвию ножа, и в любой момент Зона может призвать именно его на кровавый алтарь.

      – Пойдем, покажу твои апартаменты, – отвлек Егора от размышлений бармен и провел его по коридору в соседнее с кухней помещение, где стояли две железные кровати с потрепанными матрацами и дырявыми подушками. – Верхнюю одежду оставь в коридоре: помощник почистит, – уже уходя, бросил торговец.

      Парень снял куртку, повесил на гвоздь у двери, оставил возле порога ботинки, не раздеваясь, плюхнулся на койку и сразу провалился в небытие. Опять приснилось счастливое беззаботное детство – будто отец на новом синем велосипеде везет его, шестилетнего, в детский сад. Они безнадежно опаздывают. Плохая гравийная дорога, разбитая тракторами и грузовыми машинами, мешает ехать быстрее. Рама велосипеда через примотанную белой узкой резинкой подушечку врезается в тело на каждой кочке, и Егор, подпрыгивая, бьется затылком о широкую грудь отца, который почему-то все время повторяет:

      – Не забывай, сынок, день своего рождения. Никогда не забывай…

      Внезапно дорога проваливается куда-то вниз. Все вокруг мелькает с невероятной быстротой, сливается в размазанную картинку. Затем изображение восстанавливается, и Егор понимает, что кубарем катится вниз по крутому склону оврага. Кажется, что этот миг длится вечно, но – нет. Со всего маху он встревает руками в илистое дно еле заметного ручейка, впечатывается лицом в липкую грязь. По затылку