Тёплые истории для уютных зимних вечеров. Нина Александровна Александрова

щения своим близким, а иные, ещё не выйдя из офиса, отвечали на телефонные звонки: “Да, я уже иду. Встретимся через час!..”

      Люди предвкушали праздник и приятное времяпрепровождение с родными и друзьями. И лишь шеф, Алексей Сергеевич, не сдвинувшись с места, продолжал сосредоточенно смотреть в экран компьютера.

      Большой красивый стеклянный офис, расположенный в самом сердце города, постепенно стих. И, когда Алексей уже думал, что все разошлись, прозрачная дверь его кабинета тихо открылась, впуская Миру Андреевну – его личного помощника и ассистента – и терпкий аромат свежего кофе. Мира Андреевна работала здесь уже четыре года. Это была статная моложавая коротко стриженая женщина порядка пятидесяти пяти лет – то есть, почти вдвое старше Алексея Сергеевича. Она всегда безупречно выглядела и так же безупречно выполняла свою работу. Шеф доверял ей, как он говорил, на 101%. Да и коллектив очень любил Миру Андреевну за светлый характер, добрые советы и неизменно радушную улыбку на лице.

      – Алёша, – Она единственная в офисе позволяла себе обращаться к начальнику по имени, – Ехали бы Вы отдыхать. Весь мир уже вертится в предновогодней суете, а Вы всё в своих схемах. Неужели нет лучшего товарища на предпраздничный вечер, чем эта жужжащая бандурина? – Она кивнула на дорогущий экран монитора, и Алексей Сергеевич ухмыльнулся.

      – Спасибо Вами, Мира Андреевна, за заботу и за кофе. Мне осталось немного – и поеду.

      – Ну, как знаете! Приятных праздников! – Женщина вышла, мягко закрыв дверь. Алексей послушал цокот удаляющихся по лестнице каблучков, и уронил голову на ладони, сложенные на столе перед клавиатурой.

      На самом деле, работы у него уже толком не было: он просто сидел, прикрывшись монитором от поспешно убегающих в праздник сотрудников. Ему вовсе не хотелось вставать и куда-либо идти.

      Никогда он не чувствовал себя так паршиво и одиноко, как перед праздниками. Все в доли секунд забывали о делах и отправлялись по своим приятным делам, тогда как он, чьим лучшим другом была только работа последний десяток лет, оставался наедине с самим собой.

      Он знал, что бежит от себя и бежит от жизни, хотя всегда утверждал, что для него важны успех и деньги. Развернув удобное кожаное кресло спиной к столу, он откинулся, глядя в панорамное окно, вид из которого открывался на центр города. Люди спешили, скользя на припорошённых снегом тротуарах. Витрины магазинов и ресторанов сияли, словно завешенные гирляндами новогодние ёлки в этот декабрьский вечер. С презрением и лёгкой, почти не осознаваемой, завистью Алексей смотрел на суетящихся людишек, кажущихся мелкими с его третьего этажа. Бегут куда-то, покупают подарки, пьют глинтвейн со стейками, поглядывая в огромные окна на серую снежную улицу… А он… Он почти физически почувствовал, как дыра в груди, всегда забитая работой, начинает нещадно расти, превращаясь в чёрную, глубокую засасывающую пропасть…

      Алексей мог бы прямо сейчас встать и поехать домой – туда, где ждут его такие же удобные кожаные кресла и диваны, такие же панорамные окна, огромный экран телевизора, спортивные снаряды и подаренный кем-то кактус, который уже сморщился оттого, что хозяин персистентно забывал его поливать… В один миг жизнь стала казаться совершенно бессмысленной. Он почувствовал огромный ком, подступающий к горлу. Дыхание сбилось…

      – Простите, Алёшенька, – Погружённый в себя, он не заметил, как дверь открылась. Алексей резко развернулся.

      – Телефон забыла.

      Мира Андреевна спешно взяла телефон и хотела было выйти, но бросив на начальника беглый взгляд, замерла, заметив нетипично осунувшееся лицо всегда бодрого молодого мужчины и пустые глаза, поблескивающие от стоящих в них слёз.