Синтез. Сергей Слюсаренко

выбирать не мне.

      – Так взяли бы коня, в любой таверне в долине можно взять лошадь до Депозитария. – Лано хитро глянул на Олега. – Или вы не обучены верховой езде? А, понял! Эта странная обувь у вас специально предназначена только для ходьбы?

      – Обувь да… На Земле это называется krossovki. Очень удобная. Не могу сказать, что я жокей, но с коня не упаду. Просто я не умею ездить на лошади с такими странными копытами. Не привык, господин профессор. – Олег не выдержал и протянул руку к пахнущему ванилью рогалику.

      – Угощайтесь, угощайтесь, – поддержал его Батрид. – И что я хочу сказать… У нас есть старая академическая традиция. Мы называем друг друга по именам. Так что, если вы позволите, я буду называть вас Олег, а вы меня Лано. Договорились?

      – Согласен, хотя и непривычно. У нас используют имя-отчество. – Шергин стряхнул пряную красную пудру с рогалика в тарелку, чтобы не испачкать свой длинный, с легкой горбинкой нос.

      – Вот, Олег, это лучший кофе из Аламеи! – сказал профессор, наливая ароматный напиток в толстостенную чашку из черного фарфора.

      – Спасибо, Лано. – Олег с трудом назвал своего руководителя по имени. – А сахара у вас не найдется?

      – Извините, у нас сахар не употребляют, хотя его и доставляют иногда из вашего мира. Хотите сосновый сироп? Очень вкусный!

      Батрид заметил на лице аспиранта легкое недоумение и добавил:

      – Я могу предположить, что ваши сосны не дают такого сладкого сиропа, как наши.

      – Они дают, э… деготь… У нас сосны дают смолу и ее производные. – Олег сделал глоток кофе без сахара. – Прекрасный кофе! И сахара не надо!

      – Это правильный вывод, – кивнул Лано. – Кофе – напиток небес. Кстати, что вы думаете по поводу того, чтобы первое время пожить у меня в келье? У нас не принято выделять университетское жилье аспирантам, они, как правило, местные. Так что вам придется искать себе квартиру самому, а это требует времени.

      – Нет, конечно, как я могу нарушать традиции, – ответил Олег. – А где я могу разобрать свои вещи?

      Профессор подошел к левой из трех дверей в гостиной и распахнул ее:

      – Это ваша каморка. Скромно, но все же лучше, чем искать сейчас жилье. Вот этот шкаф полностью ваш. – Батрид указал на потемневший шифоньер из массивного дерева, стоявший напротив маленького окна. – Располо́житесь позже, я думаю.

      Олег забрал свой вещмешок из прихожей и перенес в комнату, мельком глянув на узкую кровать, покрытую лоскутным одеялом, и скромный письменный стол.

      – Давайте теперь поговорим о вашей научной работе, – предложил Лано, когда аспирант вернулся.

      Шергин сидел, возможно, даже по умыслу профессора, так, что свет из окна падал ему на лицо, а сам Батрид оставался в тени. Недельная щетина на щеках его ученика отливала красным в косых солнечных лучах. Олег заметил, что взгляд профессора задержался на его лице.

      – У нас, в Москве, ну, на Земле, сейчас так все ходят, но если вам не нравится, я могу побриться, – сказал Шергин.

      – Да мне совершенно все равно. Но вот… – замялся Батрид, – я вас