Стреляй! «Бог войны» (сборник). Юрий Корчевский

не беглый? Мимо татарских застав проплывать будем, живо скрутят.

      – Нет, у меня и тамга есть.

      – Ну коли так, приходи поутру, к отплытию.

      – Дозволь на судне переночевать, год в плену был, русского языка не слышал.

      – Что ж, деньги вперед, и проходи.

      Я достал из кармана – кошелем не обзавелся, хранить было нечего – дирхем и отдал купцу. Тот попробовал его на зуб и кивнул:

      – Пойдем, покажу твое место.

      Я подхватил сумку и пошел на судно. Ушкуй был невелик, метров пятнадцать в длину, пузат, под верхней палубой был трюм. Люки были открыты, трюм проветривался, груза было немного, расторговались, видно, удачно.

      Сумку с инструментами я положил от воды подальше, в трюм, мне же дали место на палубе, под куском парусины. Мне показалось, что даже воздух на палубе пах как-то по-особенному, родиной, что ли? Я улегся на палубу и задремал. Так спокойно на душе давненько не было. Если все пойдет хорошо, через две недели обниму Настеньку, отосплюсь на мягкой перине, в баньку схожу, сальца поем. Соскучился я по салу с черным хлебом.

      Солнце пригревало не по-весеннему тепло, и я заснул. Вечером меня растолкал купец:

      – Эй, хороший человек, ужин готов, кушать будешь ли?

      Я с готовностью поднялся, представился:

      – Юрий, лекарь из Рязани.

      – Петр, торговый человек из Пскова.

      Мы подошли к мачте, у сложенного паруса сидела вокруг котла с варевом команда из двенадцати человек. Все ожидали хозяина, каждый держал в руке свою ложку. Вот незадача, ложки-то у меня не было. Плов татары ели руками, кумыс или похлебку пили из пиал, выручил купец, дав новую деревянную ложку.

      – Я тут запас их держу, не все попутчики с ложками бывают, а для странствующего это первое дело!

      С этими словами, перекрестившись, запустил свою ложку в котел, за ним по очереди остальные. Это был кулеш с мясом и салом, с ржаным хлебом. Наелся я от души. Запили ужин сытом, а не надоевшим кумысом. Сытый, довольный, я улегся спать. Утром проснулся от беготни команды и скрипа уключин. Под веслами ушкуй отходил от пристани, тихо журчала за бортом вода, все дальше и дальше удалялись мы от Казани. Мимо нас тянулись берега, покрытые свежей зеленой травой. По лугам паслись стада овец и коней. Прощай, Татария. Команда поставила парус, и попутный ветер увеличил ход. Весла уложили вдоль бортов, команда занялась своими делами, от очага, выложенного на листе железа, потянуло дымком и запахом варева. На небе не было ни тучки, я наслаждался покоем и бездельем. По большому счету это была большая удача, не многим удавалось вернуться из плена домой. Я стал у борта, облокотившись на поручни, и бездумно глядел на воду и проплывающие берега. Безмятежность поселилась в моей душе.

      Позвали на поздний завтрак – каша и вареная рыба. После еды потянуло в сон, сопротивляться не стал. Встав отдохнувшим, я подошел к купцу, что стоял на корме, рядом с кормчим.

      – Петр, не найдется ли кусок сала, заплачу отдельно.

      Петр засмеялся:

      – Все русские из Казанского али Крымского ханства об одном просят. Есть немного, но для тебя не жалко.

      Я с такой жадностью