Время огня. Кипрей. Ольга Павлова

кто пытался тебя убить? – Эрид был почти уверен в том, что ответ окажется утвердительным.

      А Эйверик снова ухмыльнулся – невесело и жалко.

      – Догадываюсь? К бесам, приятель! Я не догадываюсь, я знаю наверняка. Только ответ тебе навряд ли придется по вкусу.

      Надо же, стражнику и в голову бы не пришло, что даже теперь, когда ничего не осталось от мальчишки, встреченного им под Ортом, этот человек все равно будет так мастерски выводить его из себя. Небесные горы, что же он тянет?!

      – Завязывай спектакли устраивать! – рявкнул бывший гвардеец. – И вкусы мои оставь в покое! Кто?!

      – Я.

      Тишина эхом раскатилась по комнате, застыла на губах. Хотел переспросить, да горло перемкнуло. Только Эйверик все равно повторил.

      – Отраву я сам выпил. Ну чего ты смотришь, не веришь? Бесы тебя сожри, Эрид, я проклят! Ну что ты молчишь?! Я – чудовище, погибель континента! Я смотрел в Зеркало Эскиля и видел себя! Феникса, парящего над горящей Эверрой! Тысячи трупов, обгорелые остовы башен, кровь на камнях… Все это – я, Эрид!

      На изможденном лице Аритена выступил ржавый румянец, голос сорвался на хриплый, придушенный шепот. Эрид почувствовал, что ноги перестают его держать и схватился за край стола, едва тот не своротив. Вот же как… Вот оно все как! Но это же невозможно, так не может, так не должно быть! Если Эйверик – последний Феникс, то не должно!

      Растерянность сменилась злостью. Будь проклят колдун, называющий себя хранителем, за то, что не предвидел подобного исхода! Будь проклят сам Эрид – он оказался ближе всех к Фениксу, но не сумел вовремя увидеть, предостеречь… И дурень этот самонадеянный, который ни в чем не разобравшись, совершил непоправимое – тоже пусть будет тысячу раз проклят!

      – Себя, значит, видел? – раздельно переспросил стражник. Голос дрожал от неподъемной тяжести этих слов. – Будет тебе известно, что в Зеркале Эскиля невозможно увидеть себя.

      Проклятье, Эрид ведь никогда не был знатоком всевозможных магических штук, но даже он знал это. Еще с тех пор, когда, будучи гвардейцем, нес службу в замке: Орим рассказывал. Это сам Эрид – сын пастуха из никому не известной деревни, а его друг был дворянином, образованным человеком. Он вообще многое знал. Да и не считалось все это секретом в той жизни, которая закончилась двенадцать бесовых лет назад!

      Эйверик вздрогнул, глаза, и без того неестественно большие, расширились еще сильней. Стражнику доводилось видеть такое выражение лиц… У людей, которые только что на полном скаку поймали грудью заточенное железо.

      – Так я… – Он замолчал, беспомощно глядя на стражника.

      – Я не знаю, как это возможно, но есть еще один потомок Аритенов, ты видел его! – выдохнул Эрид. И цепенея от страшной своей догадки, продолжил: – А ты же умер, ты не дышал, когда на небе появилась комета… И тот, другой Феникс стал последним, как и предрекал Отступник! Не сделай ты этого, и тогда…

      Стражник