Vita Nostra. Собирая осколки. Марина и Сергей Дяченко

в свете фонаря по нему ходили волны.

      – Красиво, – сказал Артур. – Мы скажем, что… говорю же, надо подумать.

      И они пошли дальше, и шли еще около часа, пока издалека не донесся странный звук. Поначалу такой тихий, что они не сразу поняли, что это. Гул, стрекот, шелест, скрип. Но уже через пару минут из-за холма вынырнула цепь огней. Странные механизмы с вращающимися челюстями, с близко посаженными яркими фарами шли через поле косой шеренгой.

      – Комбайны! – удивился Пашка. – Ночью!

      Фонарик сделался не нужен. Пашка и Артур увидели на дороге свет – и свои длинные черные тени впереди, через секунду поняли, что фары бьют прямо в спину, еще через полсекунды отскочили к обочине, пропуская колонну пустых грузовиков-зерновозов.

      – И вот так мы оказались в самом центре ночных сельхозработ, – желчно пробормотал Артур.

      – Прут, как слепые. – Пашка закашлялся от пыли. – Не видят, что ли, живых пешеходов?

      Цепь огней в поле приближалась, будто комбайны не собирались делать разницы между колосьями и людьми.

      – Они же не поедут по дороге, – растерянно сказал Пашка. – Чисто технически…

      – Чисто технически тут пешеходы ночью не ходят, – отозвался Артур. – А уборка зерновых ночью – обычная практика в некоторых регионах…

      Конечно, у него всегда была пятерка по биологии.

      Пашку накрыло будто липкой сетью:

      – Он сказал… Что мы не уедем из Торпы… Даже если захотим.

      – Он не начальник сельхозкооператива, – сурово отозвался Артур. – Он не распоряжается комбайнами. Это совпадение.

      – Артур, – взмолился Пашка, чувствуя, как заливается потом спина. – Пойдем скорее, пожалуйста. Ты же сам сказал, это всего лишь комбайнеры, они убирают пшеницу…

      – Это рожь.

      – Ну и тем более! Надо идти, мы больше чем полдороги прошли!

      Строй комбайнов был совсем близко, правофланговый задевал обочину вертящейся челюстью. Фары превращали ночь в день; Артур оттащил зазевавшегося Пашку подальше, и огромное, окутанное облаком дыма механическое чудовище пролязгало мимо. В окне мелькнул силуэт человека, вскинувшего руку в очень неприличном жесте.

      – Все они видят, – пробормотал Пашка. – Пошли!

      Они переждали зерновозку, идущую вслед за комбайном, протерли глаза от пыли и мельчайшей соломы и, прикрывая лица рукавами, стараясь поменьше дышать, побежали бегом. Звук моторов отдалился, снова сделалось темно, Артур и Пашка перешли на шаг. Поле справа было выкошено и казалось растерянным, поле слева все так же покачивало тяжелыми колосьями, будто насмехаясь.

      – Артур, – сказал Пашка, чтобы только не молчать на ходу. – А как ты думаешь, новые колосья знают, что случилось со старыми? У них есть генетическая память?

      – Ага, – пробормотал Артур. – Они передают опыт из поколения в поколение. Пишут об этом книги и слагают песни…

      Пашка коротко рассмеялся. Впереди уже виднелась лесополоса на краю поля.

      – Если они просто растут, – продолжал