Наша союзница – ночь. Анна Старинова

заводы и мастерские, многие из которых уже переключались на производство всего необходимого для нужд республиканских войск. Только в порту, втором по величине в Испании после Барселоны, у длинных причалов было мало судов.

      В воскресные дни наши ученики показывали нам (мне и Рудольфо) достопримечательности Валенсии. Мы любовались зданием университета, основанного еще в 1500 году, в музее – картинами Гойи, Веласкеса и других испанских мастеров.

      Красива и незабываема Валенсия! Но далеко не всем были доступны прелести этого благодатного края.

      Однажды на занятиях на окраине города мы заметили торчащие из земли трубы, доски и среди них – ребятишек.

      – Что это за пещерные люди? – спросила я Доминго.

      – Рабочие. Они не смогли снять квартиру даже в полуподвале. Многие уже переехали в благоустроенные дома, реквизированные у фашистов, но не все успели. Прибыло много беженцев.

      В один из солнечных, теплых дней я зашла в одну из таких «квартир»-землянок. В ней было мрачно, сыро и душно. Тонкий луч солнца пробивался через единственное окно в потолке. Убогая мебель, если так можно назвать старый стул, врытый в землю, самодельный стол и две скамейки да шкаф, дверца которого упорно не закрывалась. Хозяин квартиры ушел в народную милицию бороться за то, чтобы рабочие никогда больше не жили в землянках, где голые каменные стены и вместо двери вход, закрытый фанерой, обитой старым половиком.

      Молодая худощавая хозяйка встретила меня очень приветливо:

      – Садитесь, пожалуйста! – Точно оправдываясь, она добавила: – Нет возможности иметь другое жилье! Городские квартиры нам не по карману, а обзавестись своим маленьким домиком мы не смогли. Муж рабочий, им мало платили, а налоги – и с земли, и с каждого окна и двери. Разобьем фашистов, переедем в хорошие дома, – уверенно говорила она.

      Наше стрельбище Паттерну нельзя забыть. Как-то рано утром приехали мы туда на занятия и увидели около земляного вала мишени и трупы убитых людей. Среди них и старые, и молодые, хорошо одетые мужчины и женщины, дети и старики, с мозолями на руках – бедняки.

      – Что это такое? – спросила я в ужасе у Доминго.

      – Негодяи, жалкие трусы и убийцы! Это работа анархистов!

      – Неужели на них нет управы? – спросил Рудольфо.

      Доминго своеобразно махнул рукой и ответил:

      – Нет! Правительство бессильно обеспечить соблюдение законов, а этим пользуются бандиты из анархистских колонн, да и пятая колонна.

      И когда позже, вечером и ночью, я слышала выстрелы, мне казалось, что это опять анархистские бандиты делают свое грязное дело. Эти убийства не имели ничего общего с расстрелом контрреволюционеров, которые заслужили того своими делами. Этот бандитизм был на руку реакции. Ее печать могла кричать о зверствах и беззакониях в тылу республиканцев. По требованию коммунистической партии позже правительство положило конец злодеяниям черно-красных бандитов.

      Паттерна была предназначена для обучения стрельбе. Мы изредка, при подготовке минеров,