Волчье счастье. Алёна Медведева

слишком похожи, чтобы не понять друг друга.

      – Мне на самом деле жалко Елену. Лично ее я ни в чем не виню и понимаю, что она – вполне достойная девушка. И этого было бы достаточно, будь мы людьми. Но мы оборотни; более того, мы те оборотни, для которых наличие крови изначальной семьи особенно значимо. Следовательно, она является угрозой. Твоему будущему в первую очередь. Для меня это самое важное. Поэтому я обязан ее устранить. Твое вмешательство – досадная случайность.

      Черт! Самое скверное, что я прекрасно понимал отца. Сам на его месте действовал бы так же. У наделенных властью выбор, как правило, невелик. Мы в своих действиях намертво связаны необходимостью удержать эту самую власть. Если бы я не узнал настоящую Лену, если бы не пожалел тогда у реки, если бы не пожелал ее в пару – я бы сам ее уничтожил. Правит сильнейший, он же – оставшийся в живых. Удел остальных – признать и подчиниться или тоже погибнуть. Мы больше звери, нежели люди. И мы – волки.

      – Ты всегда знал о… младшей Фирсановой?

      – О том, кто ее отец? Естественно. Ситуацию с Григорием Волконским я держал на контроле, понимал, что он может создать проблемы. – Отец неприязненно поморщился. – Так и получилось.

      – А ее старший брат? – У меня вдруг мелькнула мысль…

      – Нет. Тут я ни при чем. Ее отец сам все сделал, избавив меня от необходимости вмешиваться.

      – Тогда почему она не погибла еще щенком? – В этом была странность.

      Отец ощутимо напрягся и отвел взгляд:

      – Мы с хранителями договорились о взаимной… услуге.

      – Ее жизнь в обмен на чью? – сразу понял я.

      – Григория Волконского.

      – Ясно.

      Ответ мне на самом деле сказал о многом. Все началось давно, еще до рождения Лены. И кутерьма с условиями древнего договора – лишь эпизод. Весьма незначительный. И еще: все участники этой игры, где на кону стояло будущее волчьего сообщества и право владения их территориями, были настроены очень серьезно.

      – И ты ждал, пока бурая повзрослеет?

      – Был шанс, что она… что все обойдется, как-то само сойдет на нет. Фирсанов с ней жутко обращался, я бы не удивился, если бы она вовсе не дожила до первой клановой охоты. Он одержим ее матерью, а девочка всегда напоминала ему о том, кого любит его пара.

      Но Лена дожила…

      – Ты жалеешь, что отправил меня к Фирсановым?

      Получается, я серьезно расстроил планы отца. Фактически пустил их под откос. И теперь, когда бурая отправляется на земли хранителей, у него не будет иной возможности избавиться от наследницы изначальной семьи.

      – Цыплят по осени считают, – неожиданно улыбнулся отец, уходя от ответа. Улыбнулся слегка грустно, немного устало, но и с чувством неизменной гордости за меня. И этим подтвердил, что и в этот раз не ограничился единственным планом. Мое «присоединение» к семье Фирсановых, вероятно, было частью запасного варианта. И он еще не сыграл…

      – Сын, ты и перспективы клана для меня смысл жизни. А происходящее сейчас – шанс для тебя. Мне думается так. Время покажет.

      Я