Афанасий Никитин. Владислав Толстов

его понимают современные люди, в то время не существовало. На Индийском субконтиненте в середине XV века, когда до него добрался тверской купец, находилось множество разрозненных индусских и мусульманских княжеств, непрерывно воевавших между собой. Гуджаратский султанат был присоединен к империи Бахманидов уже после возвращения Никитина в Россию.

* * *

      Ревданда – даже по индийским меркам те еще выселки. Хотя расстояние между центральной, самой южной частью Мумбаи и городом по прямой всего около 130 км, последний расположен на полуострове, отделенном от материковой части и дистрикта Алибаг устьем бомбейской портовой гавани. Путь туда на прогулочном катере составляет около часа. Затем от пристани до колледжа Пиланкара, где планировалось установить памятник, нужно еще примерно 20 км ехать по дороге – а дорога там такая, что это расстояние в лучшем случае можно проехать часа за два. А если весь путь проделать по автомобильной дороге, с учетом местного трафика, путь в один конец занимает где-то 5–6 часов.

      И это еще не всё: вернее, это оказалось самой маленькой проблемой из тех, с которыми предстояло столкнуться русским, решившим поставить памятник тверскому купцу. В Индии чрезвычайно пристально следят за сооружением памятников историческим персонам, поскольку в острой внутриполитической борьбе, в атмосфере которой живет индийское общество, «неправильный» памятник может стать объектом провокаций или серьезным раздражителем для местных сообществ. Поэтому прежде всего требовалось договориться об установке памятника тверскому купцу с авторитетными людьми дистрикта Алибаг. Несколько месяцев представители Российского центра культуры и науки потратили на переговоры с советами старейшин (панчаятами) в соседних деревнях и обсуждение проекта в муниципальных органах власти. Все разговоры заходили в тупик, как только выяснялось, что за проектом стоит иностранная дипломатическая миссия – индийские старейшины просто молча вставали и уходили. Их меньше всего интересовало, что установку памятника поддержал сам российский президент: сам факт участия иностранцев в этом проекте был непреодолимым препятствием.

      И тут произошло чудо, которое директор Русского центра в Мумбаи Дмитрий Челышев, написавший замечательные воспоминания об этих событиях, назвал «феноменом Суварны». В Русском центре на какой-то незначительной технической должности работал индийский гражданин по фамилии Суварна. Такие опытные индийцы тогда состояли в штате практически всех российских официальных учреждений, работавших в Индии. Это были люди, которые знали всех местных авторитетов, они могли решить любой вопрос, и являлись для своих работодателей «палочками-выручалочками» в трудных ситуациях. Были такие старожилы в центрах в Калькутте (ныне Колката) и Мадрасе (ныне Ченнаи). В Нью-Дели большим почетом и уважением не только индийского, но и всего советского, а позже российского персонала пользовалась г-жа Бано, рафинировано-интеллигентная представительница