Morituri. Идущие на смерть. Анна Фейн

новано на реальных событиях и медицинских фактах.

      Все совпадения не случайны.

      © Анна Фейн, Москва, 2023

      Глава первая. Две стороны одной медали

      У вечности нет цвета и температуры. Кажется, что это вырезанное из камня или отлитое из бетона бесконечное пространство, гигантское и твердое на ощупь. Но как только прикоснешься к вечности, она, как облако, растворяется у тебя под рукой… если, конечно, находясь в вечности, ты можешь почувствовать или увидеть свои руки.

      Сефер свои руки видел. Но не чувствовал. Он чувствовал, что пространство перед ним неизменно, бесконечно и равнодушно к любым его чувствам. Оно просто есть. Все эти параллельные формы, похожие на ступени, уходящие вдаль, ввысь и вниз. Как будто плохо освещенное помещение и не видно грани между полом и стеной. Эшер явно был здесь, иначе как простой смертный может предположить, да еще и визуализировать такую несвойственную живому миру реальность. Надо будет, кстати, узнать у куратора Эшера, как он без конфликта с департаментом познакомил художника с другой ступенью мироздания.

      А еще Сефер чувствовал, что чувств у него быть не должно, а они были и тащили его на дно. Лучше бы мысли.

      Когда мысли носились в голове Сефера, это было прекрасно, потому, что пока мысль движется, ты существуешь, даже если мысль идиотская или случайная. Сефер пока существовал. И это давало надежду на будущее. И даже двигался. Вместе с бесконечной очередью, такой же серой, как Сефер и пространство вокруг.

      Очередь напоминала бесшумный конвейер.

      Из торца пространства серую вечность наполнял молочный неяркий свет. Он просачивался из-за матового стекла. К нему и двигалась очередь серых персонажей, не останавливаясь ни на секунду. Когда снаружи на стекло опиралась ладонь, было видно только размытое ее очертание. В этот момент тот, чья очередь подошла внутри, прикладывал свою ладонь к силуэту ладони снаружи, чтобы на ней фосфорным светом отпечаталась линия жизни с ладони из-за стекла. По этой линии получатель сразу считывал, где, когда и как хозяин ладони извне должен умереть. Очередник знакомился с заданием, надавливал на стеклянную стену чуть сильней, она распахивалась, как двери автоматического лифта, и очередник выходил на белый свет.

      Все просто и быстро. Иногда даже думать не надо – за тебя уже все сделано. А иногда стоит проконтролировать, потому что есть сложности и противоборствующие. И хотя Смерть в миропорядке всего лишь менеджер перехода, перевозчик и логист, время от времени требуется выдумка и четко составленный план. Иначе можно не выполнить задания и не привести означенную душу. А это чревато потерей смертной силы и недостачей мортов. Смерти, получающие за выполненную работу положенные морты, выглядят ярко. Их очередь таким же непрерывным потоком движется параллельно серой очереди, вглубь вечности. Потому что в момент возвращения, когда стеклянная стена расступается от давления извне, входящую Смерть накрывает душем блестящих мортов. Смерть обретает цвет, перестает быть серой, получает много энергии, подпитывается и может и дальше существовать бесконечно. От некоторых Смертей даже свет идет. Вон они, светлячками расползаются по вечности, кто куда.

      Во всем этом непересекающемся и неостанавливающемся движении двух линий есть торжественность, красота и основа миропорядка. Страшно даже помыслить, что может случиться, если кто-то – на вход или на выход – замешкается. Земля налетит на небесную ось, а небо упадет в Дунай, так, наверное, будет.

      Про небо в Дунае и небесную ось как раз вертелось в голове у Сефера, не сбивая его с четкого неслышного шага (Смерть бесшумна) до тех пор, пока очередной раз не распахнулись двери на вход. В них возник персонаж со змеями дредов на голове. Пока он принимал душ из мортов, не характерно для Смерти издавая довольное фырканье, и вообще всячески выражая свой восторг, Сефер на секунду остановился, как вкопанный. На секунду – потому, что сразу получил пинок сзади идущего. Никто не хотел нарушать миропорядок.

      Мысли Сефера погнали вскачь. Дуадж вернулся! А ведь они не должны были пересечься с ним больше никогда в этой вечности! И вдруг теперь, так внезапно – очереди двигаются навстречу друг другу и точка пересечения где-то, да окажется. Ее не будет, только если Сефер достигнет стекла прямо в этот момент, сейчас.

      Сефер оценил свои шансы на обгон очереди, но сразу убил эту мысль, памятуя о пинке. Спасением было бы оказаться впереди вошедшего. Тогда они бы точно не пересеклись, если где-то, конечно, не появился бы внезапно Лобачевский. Но вряд ли его так вот запросто пустили бы гулять по департаменту смерти.

      Да, именно впереди! Сефер выскользнул из своей очереди и плавно попытался встроиться между красивой Смертью Мореной и какой-то незнакомой замшелой Смертишкой маленького роста и в нелепых черевичках в очередь входящих. Морена только поджала кровавые губы, но ускорилась на шажочек, пошла, так сказать, на встречу. А вот замшелая Смертишка подняла вой и велела во всеуслышание Сеферу забыть о своих архаичных манерах на корню.

      Это было обидно. Сефер всегда