Дневник незначительного лица. Джордж Гроссмит

этого великолепного зрелища. Нет! Тут бессильно мое скромное перо! Я слегка досадовал на Кэрри, которая все время повторяла:

      – Какая жалость, что мы тут никого не знаем, правда?

      При одной оказии она повела себя уж совсем нелепо. Я увидел господина, весьма похожего на Франчинга, из Пекэма, и было направился к нему, но она вцепилась в фалду моего фрака и простонала: «Не оставляй меня», да так громко, что господин в придворном наряде, с цепью поперек груди, а с ним две дамы, даже прыснули. А какая толпа собралась вокруг накрытого стола, и – бог ты мой! – какой был ужин, шампанского – пей не хочу.

      Кэрри подкреплялась от души, чему я был очень рад, ибо иной раз мне кажется, что ей бы не мешало быть покрепче. Не было, пожалуй, ни единого блюда, какого бы она не отведала. Я пил с такой охотой, что есть мне не хотелось вовсе. Кто-то стукнул меня по плечу, я обернулся и, к своему изумлению, увидел нашего торговца скобяным товаром – Фармерсона. Он сказал, притом самым фамильярным тоном:

      – Небось получше, чем на Брикфилд Террас, э?

      Я только смерил его взглядом и сдержанно заметил:

      – Вот уж не ожидал вас здесь увидеть.

      Он разразился самым вульгарным смехом и выкрикнул:

      – Хорошенькое дело – если вы тут, так я чем хуже?

      На это я ему ответил:

      – О, разумеется.

      Сожалею, что не придумал более острого ответа. Он предложил:

      – Может, я чем угощу вашу прекрасную половину, а?

      Кэрри сказала:

      – Нет, благодарю вас, – чем меня порадовала. Я сказал с упреком:

      – Однако вы так и не прислали мне сегодня для ванны белой краски, которую я спрашивал.

      Фармерсон ответил:

      – Вы уж извиняйте, мистер Путер, но давайте мы не будем говорить на вечеринке про дела.

      Пока я думал, как бы мне поставить его на место, один шериф, в полном дворцовом наряде, хлопнул Фармерсона по спине, заговорил с ним как с близким другом и пригласил к себе обедать. Я был изумлен. Пять минут целых простояли они так, громко хохоча и тыкая друг друга под ребра. Один уверял другого, что тот ни на день не постарел. Потом они стали обниматься и чокаться шампанским.

      Как! Человек, который чинит наш скребок, знаком с кем-то из нашей знати! Я уже двинулся прочь с Кэрри, но тут Фармерсон довольно грубо схватил меня за шиворот и сказал шерифу:

      – Позволь тебе представить – сосед мой Путер.

      И хоть бы прибавил «мистер»! Шериф мне протянул бокал шампанского. В конце концов, я чувствовал, какая честь – выпить с ним бокал вина, что я ему и высказал. Мы с ним постояли, поболтали, и я наконец сказал:

      – Прошу меня извинить, но я должен присоединиться к миссис Путер.

      И я к ней подошел, но вот что она мне сказала:

      – Ах, ну зачем же я буду тебя отрывать от твоих друзей. Уж так приятно стоять одной в толпе, где я никого не знаю!

      Поскольку для ссоры требуются двое, а я полагал, что сейчас для нее не время и не место, я подал Кэрри руку и