Колодец и бабочка. Елена Михалкова

намекаете, Наталья Леонидовна? Что от меня запашок?

      – Я ни на что не намекаю, я вам прямо говорю: вы первый, кому в аудитории пахнет чем-то неприятным.

      – Что поделать! Обоняние чувствительное!

      Наташа разложила на столах материалы и прикрепила к доске своего попугая.

      – Ой, ну прелесть какая! – весело сказала Лидия Васильевна.

      Попугай был великолепен. На него пошли фольга, бархат, ткань «металлик», бусины и пропасть разноцветной бумаги.

      – Итак, сегодня рисуем птицу! – Наташа вывела на экран картину. – Вы можете потом ее усовершенствовать с помощью разнообразных материалов – они у вас в корзинках, как всегда, – а можете оставить в виде рисунка. У меня, как вы видите, и рисунок, и элементы аппликации, – в общем, смешанная техника.

      – Позвольте вопрос. – Выходцев поднял руку, как старательный первоклассник.

      – Да?

      – Вам действительно это нравится? – Он указал подбородком на попугая.

      Егор Петрович брал интонацией. Легонькое недоумение; презрительная жалость; едва заметный налет брезгливости. А вот Чистяков со своей группой рисуют, между прочим, закаты. Горы рисуют! Морские побережья! Соседям и внукам не стыдно показать. А попугаю вашему, извините, в помойке самое место.

      Ничего этого вслух Выходцев не произнес.

      Именно поэтому Наташа не могла пойти к директору с жалобой. Нечего было предъявить. Егор Петрович прекрасно чувствовал границы и оставался в рамках.

      – Очень нравится, – с улыбкой сказала Наташа.

      Ее поддержал дружный хор голосов, и она с благодарностью оглядела свою группу.

      – Я уже знаю, какой хвост моему сделаю.

      – Давайте начинать, Наталья Леонидовна!

      Егор Петрович торопливо вскинул пухлые ручки:

      – Я что? Я ничего! Только спросил. Вы все такие умные здесь, мне до вас далеко. – Даже головку плешивую наклонил подобострастно. – Я ж для того и пришел – развивать художественный вкус, насмотренность… Меня-то все больше на классике обучали. Рембрандт там, Айвазовский…

      За следующий час Наташа не присела ни на минуту. Она показывала, как изображать крылья, выкладывала на листе цвета, подбирала фактуру перьев, переделывала неудавшееся с Лидией Васильевной… Первая половина занятия – техническая. Группа была опытная, сработанная – кроме Выходцева, который присоединился всего полтора месяца назад и регулярно пропускал занятия. Но как раз Выходцев сидел тихо, помощи не просил. С остальными за полчаса управились с базовым рисунком.

      Теперь начиналось самое интересное.

      Из усредненного попугая на каждом мольберте к концу занятия вылуплялся свой собственный. Со своим характером, привычками и птичьей судьбой.

      Лидия Васильевна, закусив губу, приклеивала к картону разноцветные бусины. У Зиночки попугай вышел интеллигентным пьяницей. У Риммы Чижовой – великолепным, как император на коронации.

      – Покажете вашу работу, Егор Петрович? – вежливо спросила Наташа.

      Попробуй