О людях и бегемотах. Сергей Мусаниф

х кабинетов, но самый овальный находился в этом доме.

      На планете Земля существовало много президентов, но самый президентистый находился в Овальном кабинете Белого дома.

      Президент чувствовал себя неуютно.

      Раньше президентствовать было просто. Поцеловал пару младенцев, заставил какую-нибудь Монику постирать платье, придумал, кого бы еще разбомбить во имя американской демократии, и провозгласил новую поправку к Великой Американской Мечте. Вот и все дела, что заботили его предшественников. Почему все изменилось? И главное, когда все успело поменяться? Почему он не сразу заметил эти перемены?

      Иными словами, президент чувствовал себя неуютно. Еще более неуютно себя чувствовали те, у кого он требовал ответы на свои вопросы. Подчиненные избегали смотреть президенту в глаза и делали вид, что их очень интересует состояние собственных ботинок и узоры на ковре, устилающем пол Овального кабинета.

      – Ну, – грозно сказал президент.

      – А почему сразу госдепартамент? – взвился государственный секретарь. – Госдепартамент здесь абсолютно ни при чем. Мы не меняли ничего в курсе нашей внешней политики.

      – Вот как? – поинтересовался министр обороны. – Ничего не меняли? Тогда давайте кого-нибудь разбомбим.

      – Кого? – живо спросил директор ЦРУ.

      – Э… – сказал министр обороны. – Кого угодно. Ирак, например.

      – Мы его уже восемь раз бомбили, – напомнил директор ЦРУ. – Кроме того, провели две наземные операции. В Ираке сейчас то правительство, которое мы там оставили в последний раз, так какого же черта мы будем его бомбить?

      – Я думал, традиция такая, – объяснил министр обороны. – Надо кого-то разбомбить – бомбим Ирак.

      – Ирак бомбить не будем. Надоело, – сказал президент. – Какие еще предложения?

      – Можно Танзанию разбомбить, – сказал директор ЦРУ. – Или Конго какое-нибудь.

      – За что? – спросил президент.

      – Было бы за что, сразу тактическими ракетами бы шарахнули, – сказал министр обороны. – Танзания, между прочим, рассадник международного терроризма.

      – Коллега, – сказал государственный секретарь, – а Танзания, она, между нами говоря, где?

      – Я думал, вы знаете, – сказал министр обороны.

      – Я знаю, – гордо заявил государственный секретарь. – А вот вы хоть отдаленно себе представляете?

      – Эээ… Тогда давайте Конго разбомбим.

      – А Конго где?

      – В Африке, по-моему, – сказал министр обороны. – У меня там пара авианосцев наготове.

      – Конго бомбить нельзя, – сказал государственный секретарь. – Там российские миротворцы.

      – И с каких пор это кому-то мешало? – спросил президент.

      – Э… – сказал министр обороны.

      – Ну… – сказал директор ЦРУ.

      – Если исходить из очевидных фактов… – сказал государственный секретарь. – То… э…

      – В последнее время Россия представляет явную и прямую угрозу агрессивной внешней политике Соединенных Штатов, – сказал чей-то голос.

      – Это кто сказал? – спросил президент. – Это кто сказал при мне такую… Кто осмелился произнести в моем присутствии эту…

      – Глупость, – подсказал директор ЦРУ.

      – Ересь, – подсказал государственный секретарь.

      – Кощунство, – попытался угадать министр обороны.

      – Вот именно, – подытожил президент. – И кто же все это сказал?

      – Не я, – сказал директор ЦРУ.

      – Не я, – сказал министр обороны.

      – И, совершенно определенным образом, не я, – сказал государственный секретарь.

      – Это я сказал, – сказал официант.

      – А ты кто? – спросил президент.

      Директор ЦРУ порывался вскочить с кресла, одновременно выхватывая из-под пиджака пистолет и мобильный телефон. Получалось у него плохо, сказывались годы отсутствия практики в роли оперативного агента.

      – Я – официант, – сказал официант. – Меня Джеком зовут. Я вам апельсиновый сок принес.

      – А, – сказал министр обороны. – Сок – это хорошо. Очень полезно и укрепляет организм.

      – Пошел вон, дурак, – сказал президент.

      – А я чего? – попытался оправдаться министр обороны. – Это все реклама виновата…

      – Я не тебе, – сказал президент. – Я этому чертовому Джеку.

      – Да я и не настаиваю, – сказал Джек, ставя поднос с соком на секретную директиву номер 765, лежащую на столе и носящую гриф «Совершенно секретно. Перед сжиганием все же рекомендуем прочесть». – Больно мне надо все это выслушивать за двести сорок долларов в день.

      Дверь за ним захлопнулась с большим грохотом, нежели это требовалось по этикету, но президент не стал придавать сему факту особого значения.

      – Наберут официантов по объявлению, – пробормотал государственный секретарь, пытаясь