Лето горячих дел. Валерий Шарапов

в кабинет и представился:

      – Капитан московского ГУББ Комов.

      Он сел напротив секретаря и достал документы. Секретарь, полноватый мужчина средних лет в дорогих роговых очках, внимательно прочитал предложенные бумаги.

      – Слушаю вас.

      Комов, соорудив серьезную мину и поймав взгляд секретаря, понесся с места в карьер.

      – Я не проситель по поводу расширения жилплощади для многодетных семей, поэтому давайте без политесов и обиняков. Вы знаете такого персонажа по кличке Табак?

      Лицо у секретаря дернулось, глаза забегали.

      – Не припомню. А почему вы обратились именно в горком партии, а не в соответствующее ведомство?

      «Врать-то не умеет», – подумал Комов.

      – Потому что, Василий Олегович, это ваш сын Евсюков Евгений Васильевич. Вы в курсе, чем он занимается в последнее время?

      – Н-н-нет, – выдавил из себя секретарь.

      «Опять врет».

      Евсюков нервно застучал пальцами по столу.

      – Он руководил группой, совершившей диверсию, взорвав склад с аммиачной селитрой на химзаводе в Подмосковье и ограбив сберкассу в Москве. Имеются доказательства и свидетели, – сказал Комов. – До этого с его подачи была совершена попытка взрыва боеприпасов в Одесском порту, но теракт предотвратила военная разведка. А ваш сынок сбежал в Москву и продолжил противоправные действия там. А вы, стало быть, не в курсе? Мы его поймаем, и он сдаст вас с потрохами, – у нас умеют языки развязывать. А это статья 58—8 [7] или даже 58—1а [8]. Поинтересуйтесь.

      Комов повторил фразу, сказанную Фомину:

      – В уголовном кодексе родственные связи не являются смягчающим обстоятельством. Я уж молчу про ваши похождения по борделям и получение от них прибыли.

      Алексей предпринял лобовую атаку. У Евсюкова затряслись губы.

      – Что вы от меня хотите?

      – Помощь в задержании диверсанта. Это будет наверняка оценено: пламенный коммунист выдал органам своего сына-преступника во имя завещаний великого Ленина и задач, поставленных Иосифом Виссарионовичем Сталиным. – Комов внутренне хохотал. – Только не надо врать, что вы с ним никак не связаны. Как его найти в Москве?

      – Я ему давно говорил, что он связался не с той компанией. Но он не слушал, взрослый уже, – залепетал Евсюков, прекрасно понимая, чем все может для него закончиться, если дойдет до верхов, – и не таких сажали и расстреливали. – Я знаю только его московский телефон.

      Он продиктовал номер.

      – Вот и ладно, – сказал Комов, решив завершить аудиенцию. – Если все пройдет нормально, то за ваше озорство с проститутками и левыми деньгами вам ничего не предъявят, по крайней мере от нас никаких движений не будет. Это не наше дело. Иначе…

      Комов поднялся со стула и молча покинул кабинет.

      Выйдя из здания горкома, он увидел болтавшегося неподалеку Фомина и кивнул.

      Перейдя площадь, Комов углубился в одну из улиц. Неожиданно к нему подскочили три милиционера со стволами наперевес.

      – Вы

7

Статья 58—8. Совершение террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций, и участие в выполнении таких актов…

8

Статья 58—1а. Измена родине.