Аир. Хозяин болота. Даха Тараторина

смоет. Никто не осмелится сказать Лелее и Крепу, что дочь оклеветала ни в чем не повинного парня.

      – Ты супротив меня не выстоишь! – уверенно заявил кузнец.

      – Боги помогут, – покорно отвечала девица.

      – Ну и как хочешь! Раз свет белый надоел… Я принимаю суд!

      И тогда прозвучал незнакомый голос. Мужчина стоял у калитки спокойно, будто бы с самого начала наблюдал за сватовством. И от него веяло холодом.

      – Я гляжу, в вашей деревне принято выставлять супротив богатырей несмышленых девок?

      Он огляделся, ни на ком не задерживая ледяного взгляда, и двинулся по тропинке к Иве. Никто не окликнул его, не поймал за рукав. Пришелец неодобрительно поцокал языком и небрежным жестом приказал Брану убраться с дороги. Тот послушался, не сразу поняв почему. Позже ни кузнец, ни его приятели нипочем не сознались бы, что от чужака несло такой жутью, что спорить с ним поистине не хотелось.

      Мужчина наклонился к ногам Ивы, не отводя от нее зеленых глаз, и аккуратно снял с лежавшей на земле стопки верхний блин. Скатал в трубку и надкусил.

      Он был страшен, этот чужак. Был ли он красив? Навряд. Крупные черты лица, широкий рот и узкие губы, искривленные в усмешке, крючковатый сгорбленный нос, торчащие во все стороны колючие волосы, будто бы измазанные углем. Он походил на нахального грача, хозяином прохаживающегося по вспаханному полю. Но каждое движение его, каждый жест – излом ли брови, длинные пальцы, утирающие масло из уголка рта, – все говорило… кричало: я лучше вас.

      – Ну так что же? В ваших краях только девок водой пытают или не побоитесь выступить против кого посильнее?

      Он обвел взглядом гостей, и никто не решился ответить. Взгляд остановился на кузнеце.

      – Помнят ли у вас обычаи?

      – Помнят… – нехотя кивнул тот.

      – Чтут ли?

      – Чтут.

      – А помнят ли, что вместо истца на суде может выступить любой, кто поручится за него жизнью? Ты, староста! – Он не глядя ткнул пальцем в старика, и тот поперхнулся надкушенным пирогом. – Истину ли говорю?

      Нор поспешно закивал, жестами показывая, чтобы ему постучали по спине. Чужак сильнее прежнего поджал узкие губы, и ни от кого не укрылось то, что сделал он это брезгливо. Потом повернулся к Иве и насмешливо склонил голову.

      – Тогда, девица, принимай поручителя. Согласна ли ты, чтобы я прошел суд воды заместо тебя?

      Сказал бы кто – не поверила. Но он стоял прямо перед ней, среди обычных живых людей. Черная вязкая жижа не стекала с его тела, а болотный смрад не следовал по пятам. Но глаза были все те же – глаза Хозяина болота. Она отказала бы. Сама накликала беду – сама и отвечай. Но знакомец растянул в улыбке узкие губы, и спорить сразу расхотелось.

      – Я принимаю твой дар, чужой человек, – с трудом выговорила Ива. – Будь моим заступником.

      Чужак развернулся на пятках и первым вышел за калитку. Стоило ему покинуть двор, сборище восторженно загудело. Они явились на сватовство, но нашлось развлечение куда веселее! Люди вереницей потянулись к реке, туда