Один на один. Грейс Райли

какой бы ни была поза, обстановка или конкретный вид секса, мой оргазм исчезал, как камень, канувший в середину озера, и не возвращался. Пикантные любовные романы не помогали. Как и хоккейные софиты. И даже возвращение к самым сексуальным отрывкам моего наполовину написанного романа тоже никуда не привело. Что-то напоминает мне о той февральской ночи, о нем – и капля паники отравляет все.

      Я прижимаю руку к груди, пытаясь успокоить колотящееся сердце, и сглатываю эту ложку яда, чтобы нейтрализовать его. Я столько лет работала с доктором Фабер над тем, как оттащить себя от края, пока меня не понесло ко дну. Раздражаться – это нормально. Нельзя давать всему этому управлять собой.

      Вот только три раза подряд у него получилось.

      Мое возбуждение полностью спало, и его заменил опасный и краткий проблеск беспокойства, от которого крутит под ложечкой. Я сглатываю и пытаюсь расслабить напряженные плечи. Я смотрю на дилдо в моей руке и борюсь с волной отвращения.

      – Твою мать!

      Я швыряю дилдо через всю комнату.

      Врывается моя соседка в полотенце, темные волосы перекинуты через плечо, в глазах дикая паника. У нее что, бритва в руке?

      – Что происходит?! – спрашивает она – в ту же секунду, как ей по лицу прилетает моим ярко-синим дилдо.

      Знаете, как бывает, когда в реальном времени происходит нечто ужасное, а тебе кажется, что все вокруг замедлилось? Да. Вот так и мой дилдо ударил Мию, как чертова шайба в защитную маску. Он задевает ее по щеке, фальшивые яйца подпрыгивают, и дилдо падает на пол с влажным чвяком.

      Мы пялимся друг на друга секунду, которая растягивается примерно на миллион лет. Она крепче сжимает бритву, вытирая щеку.

      Я вспоминаю один ужасный момент. Моя лучшая подруга играла в софтбол и была питчером.

      – Пенни! – кричит она, яростно полосуя воздух бритвой. Я пригибаюсь, но бритва остается у нее в руках. – Я думала, ты тут умираешь! Что это было?

      Я набрасываю одеяло на голову. Унизительный стыд обрушивается на меня как лавина, и если я посмотрю на Мию еще полсекунды, то меня стошнит. У меня щеки, наверное, краснее волос.

      – Мне так жаль!

      – Господь всемогущий. Ты бросила в меня Игорем?! Да я тебя сейчас убью!

      Моя паническая атака захлебывается. Я сжимаюсь в крохотный комок, разрываясь между желанием заорать от досады и рассмеяться. Но если я рассмеюсь, Мия может полоснуть меня бритвой. Она дает имена всем моим секс-игрушкам, и до сих пор я забывала имя большого синего дилдо. Игорь.

      Она срывает одеяло с моей головы. Я хватаю его и прикрываю сиськи. Вот почему мне понадобилось раздеваться полностью, а? Убийственное выражение ее лица должно бы обратить меня в бегство, но вместо этого распахивает шлюзы – я складываюсь вдвое в приступе смеха, опасно близкого к слезам. Я чувствую, как она тянет меня за волосы, но только фыркаю.

      – Игорь, – говорю я в перерывах между всхлипами. –