Океан между нами. Се Чжихуэй

Чаоси проснулась в следующий раз, за окном уже рассвело. Она умылась, собралась и направилась к своему любимому месту на палубе посмотреть на порт.

      С корабля открывался отличный вид на огромное, стильное здание портового терминала, а заодно и на многоэтажки вдали. Чаоси достала телефон и, сделав достаточно фотографий, начала загружать их к себе в соцсети.

      – А ты на берег не собираешься?

      Неунывающий Сижун снова оказался тут как тут. В свете утреннего солнца казалось, что от парня исходит золотистое сияние. Бриз нежно трепал ему челку.

      Чаоси улыбнулась и покачала головой.

      – Сегодня работаешь? – спросил он.

      – У меня выходные как раз в те дни, когда лайнер причаливает к берегу.

      С прибытием в порт на борту оставалось немного народу, так что в ресторане лишние руки были ни к чему.

      – Ну да, ты же капитанская дочь, на особом положении. – Сижун улегся на ближайший шезлонг, вытянув руки за голову.

      – А тебе откуда это известно?

      – Что ты на особом положении?

      – Да какое особое положение? Я здесь на побегушках. Считай, если бы меня не было, никому от этого не стало бы ни тепло, ни холодно, – вздохнула Чаоси. – Я имела в виду, откуда ты знаешь, что я дочь капитана?

      – У нас в каютах экипажа часто о тебе говорят.

      – Что-то плохое?

      – Вовсе нет.

      – Но и ничего хорошего?

      – Я бы сказал, ничего плохого и ничего хорошего. В основном сплетничают о том, что творится у вас в семье. Всем любопытно, что у нашего капитана происходит в личной жизни: какая у него жена, какая дочь…

      – И каков вердикт?

      – Говорят, им все никак не выпадает возможность увидеть супругу капитана и что, наверно, она всех держит на расстоянии. Ее будто бы и нет.

      – Мама у меня, конечно, интроверт. Она не очень любит общаться с людьми. Но это не от высокомерия. Она – домохозяйка. Много вы себе напридумывали про нее.

      – Те, кто ее видел, говорят, будто у нее вечно удрученный вид.

      – У нее в жизни случилось много неприятностей. И никто не может разделить с ней эту ношу… – Чаоси, вглядываясь вдаль, вспомнила выражение маминого лица, когда она видела ее в последний раз.

      – Ты в порядке? – Сижун сел в шезлонге, присматриваясь к Чаоси.

      Лучи восходящего солнца подчеркивали печаль на ее прелестном лице. По затуманенному взгляду было понятно, что она немного выпала из реальности.

      – Да-да, я о маме задумалась. – Чаоси глубоко вздохнула.

      – Скучать по семье в поездке – нормально. Мы с мамой тоже давно не виделись.

      – А почему мама с вами не поехала?

      Только после того, как Чаоси задала этот вопрос, ее осенило: спрашивать такое не очень-то вежливо. Может быть, мама Сижуна давно уже покинула этот мир, и она, сама того не зная, задела собеседника за живое…

      – Она в Сиднее, работает с труппой, – Сижун поспешил добавить: – Моя мама – хореограф.

      – Здорово, вся семья – служители искусства. –