Князь Света. Порождения Света и Тьмы. Роджер Желязны

меня звали.

      – Татхагата?

      – И это имя давали мне.

      Больной попытался приподняться и повалился назад. По-прежнему совершенно безмятежным было выражение его глаз.

      – Откуда ты знаешь мое имя? – спросил он наконец.

      – В бреду ты много разговаривал.

      – Да, я был очень болен и, без сомнения, бредил. Я простудился в этом окаянном болоте.

      Татхагата улыбнулся:

      – Один из недостатков путешествия в одиночку: некому помочь тебе в беде.

      – Ты прав, – согласился Рилд, и веки его вновь сомкнулись; он задышал глубоко и ровно.

      Татхагата остался в позе лотоса, ожидая…

      …Когда Рилд очнулся в следующий раз, был вечер.

      – Пить, – сказал он.

      Татхагата дал ему воды.

      – Ты голоден? – спросил он.

      – Нет, мне, моему желудку, пока не до этого.

      Он поднялся на локтях и уставился на своего попечителя. Затем повалился обратно на матрас.

      – Это как раз ты, – заявил он.

      – Да, – откликнулся Татхагата.

      – Что ты собираешься делать?

      – Накормить тебя, когда ты скажешь, что голоден.

      – Я имею в виду после этого.

      – Присмотреть за тем, как ты спишь, дабы ты опять не впал в бред.

      – Я не о том.

      – Я знаю.

      – После того как я поем, отдохну, вновь обрету свои силы – что тогда?

      Татхагата улыбнулся и вытащил откуда-то из-под своей одежды шелковый шнурок.

      – Ничего, – промолвил он, – совсем ничего. – И он, изящно перекинув шнурок Рилду через плечо, отвел руку.

      Тот тряхнул головой и откинулся назад. Поднял руку и пробежал пальцами вдоль шнурка. Обвил им пальцы, затем запястье. Погладил его.

      – Он священен, – сказал он чуть позже.

      – Похоже…

      – Ты знаешь, для чего он служит и какова его цель?

      – Конечно.

      – Почему же тогда ты не собираешься ничего делать?

      – Мне нет надобности что-то делать или действовать. Все приходит ко мне. Если что-то должно быть сделано, сделать это предстоит тебе.

      – Не понимаю.

      – Я знаю и это.

      Человек глядел в тень у себя над головой.

      – Я бы попробовал поесть, – заявил он.

      Татхагата дал ему бульон и хлеб, и он съел их аккуратно, чтобы его не вырвало, и его не вырвало. Тогда он выпил еще немного воды и, тяжело дыша, улегся обратно на матрас.

      – Ты оскорбил Небеса, – заявил он.

      – Мне ли этого не знать.

      – И ты умалил славу богини, чье верховенство никогда не ставилось здесь под сомнение.

      – Я знаю.

      – Но я обязан тебе своей жизнью, я ел твой хлеб…

      Ответом ему было молчание.

      – Из-за этого должен я нарушить самую святую клятву, – заключил Рилд. – Я не могу убить тебя, Татхагата.

      – Выходит, я обязан своей жизнью тому факту, что ты обязан мне своей. Давай считать, что в смысле жизненных долгов мы квиты.

      Рилд хмыкнул.

      – Да будет так, – сказал он.

      – И