Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара. Роман Матроскин

улетел, или куда еще они улетают. Или его же зверинец павлина сожрал. У него чего только не водилось. Вот поеду осматривать место преступления, которого, может, и не было вовсе. Еще Прапора захватил, у него что-то живот разболелся, не могу я его в таком состоянии оставлять. Кстати, хотел спросить – вашему не надо погулять? Я его тоже с собой возьму, а то чего он взаперти сидит. Развеется. Заодно и моему веселее будет. Вон они как сдружились, – показал он на приятелей.

      – А представляешь, какая у них там кухня? – мечтательно облизнулся Прапор. – Мясное все. Сладкое. Острое…

      – У тебя ж с животом проблемы, – вставил Ричи, дослушивая Лыжина.

      – Ну, я вроде на поправку пошел, – обиженно покачал лобастой головой толстяк.

      – Похоже, меня с тобой зовут посмотреть, что произошло у этого Азарова. Павлина у него украли? – спросил Ричи.

      – Угу, – подтвердил Прапор. – И кому нужны павлины вообще?..

      Получив согласие взять в компанию Ричи, Лыжин радостно допил чай, схрумкал последнее печенье из вазочки и засобирался наконец осматривать объект, то есть дом Азарова.

      – Осмотр должен быть детальным и тщательным, но пока что смотреть – непонятно. На то, что павлина нет? Это и так понятно, что нет его. Понавезет дорогой ерунды откуда-то, сложит в подвал – и рад. А зачем оно ему надо? В самом деле, музей бы открыл, пусть люди смотрят… Ну, ничего, я скоро буду иметь рандеву с министром сельского хозяйства и все расскажу, все!

      Лыжин удалился в коридор. Прапор грузно поднялся с коврика, и Ричи последовал за ним.

      – Вот умницы, все ж понимают, – умилился полицейский. – Ну что, котики, поехали со мной.

      – Большой тебе котиной удачи, милый, – шепнула Мася, лизнув котектива в нос.

      Лыжин открыл заднюю дверь своей машины, древней, но еще бодрой грязно-зеленой «Ауди», и картинно изогнулся в полупоклоне:

      – Прошу!

      Прапор, как будто это было само собой разумеющимся, запрыгнул на заднее сиденье. Ричи фыркнул и тоже полез в эту чересчур пахучую большую консервную банку.

      – Кажется, я понимаю, почему у тебя живот болит, – покосился он на Прапора, громко чихая. – У меня от такой вонищи тоже бы разболелся.

      «Ауди» с грохотом завелась и неспешно выкатилась на узкую асфальтовую дорожку.

      Ричи с интересом поглядывал за окно, Прапор же явно был не в состоянии следить за чем-либо.

      – Что, бедненький, плохо тебе? Сейчас приедем, – обернулся к нему Лыжин.

      – Ненавижу тачки, – пробормотал кот, уткнувшись носом в угол.

      А котектив тем временем начал перебирать в памяти все, что знал об Азарове, благо о нем и его состоянии в их подмосковном городке ходило неисчислимое количество слухов и историй.

      После учебы в институте на филологическом факультете восточного направления со специализацией по фарси и службы в армии в нескольких «горячих точках», он вернулся в Россию девяностых. С головой ушел в бизнес и после нескольких лет неблагодарной розничной торговли купил у товарища практически за бесценок