Сахалин-господин. Инна Фидянина-Зубкова

ой издательской системе Ridero

      Бабью дурь я не отдам

      Ах, какая я хорошая была:

      на работе, в поле, дома – всё сама!

      Настирала, наготовила и в гроб —

      лежу тихо, жду: ну кто же заревёт?

      Муж пришёл, нажрался, пошёл спать,

      дети и искать не стали мать.

      Полежала, встала с гроба, побрела —

      зайду в лес и сгину навсегда!

      Кинутся меня искать, ан нет?

      Любят меня, бабу, или нет?

      (баба дура, баба дура, не дури)

      Я иду, а по лицу бьют камыши.

      Улеглась я в камышах. Нет, не проснусь.

      А уснуть мне не дают мошка и гнусь.

      Плюнула, топиться я пошла.

      (баба дура) Баба дура? Баба зла!

      У болота села и сижу —

      я не дурочка, топиться не хочу.

      Осерчавшая на мужа, на детей,

      поплелась я к дому поскорей.

      – Почему ж не кинулись искать?

      «Хватит, мама, шляться, иди спать.»

      Я к плите, беру сковороду.

      Ой, кого забью, того забью:

      «Аяяй, аяяй,

      провожай и встречай

      мать родную у ворот!

      (видно, сковородка ум даёт)

      Как умру, не кинетесь меня!

      Мать у вас плохая, значит, да?»

      Свистит сковорода по головам.

      Не просите, бабью дурь я не отдам!

      С днём Валентина

      – С днём святого Валентина,

      Валентина! «С Валентином!»

      – Ты свиней не накормила?

      «Накормила, накормила.»

      – А корову подоила?

      «Подоила, подоила.»

      – И кролей пересчитала?

      «Наши все, чужих не крала.»

      – Завтрак будет, Валентина?

      «Будет завтрак тебе, милый,

      поварёшкой по башке!

      За что горе тако мне?

      Пошёл вон, дурак плешивый,

      старый, толстый и ленивый,

      пьющий, врущий и курящий,

      а ещё кобель гулящий!

      Иди зерна насыпь курям

      и пройдись ка по дворам:

      мужики колют дрова,

      лишь одна я у тебя

      сама в топор, сама в полень.

      Хоть ложи голову на пень!»

      Барыня сударыня

      Барыня сударыня на войну ходила,

      барыня сударыня врагов дубиной била:

      намахалась, наоралась – устала.

      А как села отдохнуть, так не встала.

      Запечалилась, пригорюнилась.

      Едут танки на неё – на них плюнула,

      да так плюнула, что взорвались!

      Мы танкистов искали. Не встречались?

      Так зачем же их искать? Они пристроены:

      поле пашут, боронят наши воины!

      А барыня сударыня в стороночке

      насмехается стоит и нисколечки

      о войне той злой не жалеет:

      ждёт когда «на нас конём» —

      так рожь посеем!

      Блинок для касатика

      Съешь блинок, касатик.

      Будешь мне, как братик;

      буду я тебе сестрой.

      Рот пошире открой,

      рот открой, не закрывай,

      может, влезет каравай!

      Ну а если влезет два,

      замуж за тебя б пошла!

      И не смотри сердито,

      я те не «Лолита»,

      а как дам промеж глаз,

      сразу женишься на нас!

      Ай, касатик – косец,

      пойдёшь (аль нет) под венец?

      Я те не сестрёнка,

      ты тоже не мальчонка:

      сорок лет – уже большой,

      почти дед. Молчу родной!

      Ты ешь блинок да слушай:

      будем жить получше,

      как замуж за меня пойдёшь

      (напутала, ядрёна вошь)!

      Кума куму не дала

      Как куму кума не дала пирога,

      не дала пирога – пожадничала,

      пожадничала, повредничала,

      открутилась, отвертелась – привередничала.

      «Не крутись, кума, не ломайся,

      а иди в кровать, раздевайся.

      Разговаривать после будем,

      где