Темные (сборник). Алексей Жарков

Огромные дворцы строят для магазинов, представляешь? У стариков дома разваливаются, зато торговые центры на каждом углу. Копошатся в этих крохотных своих квартирках, в тесноте, в бетоне сплошном, целыми днями в бумажках и телевизоре, а в выходной у них праздник – поехать в торговый центр. Пройтись по магазинам. Покупать. Отдыхают так. Веришь?

      Кот молчит.

      АРТЕМ: Я бы на твоем месте тоже не поверил. Глупость это ведь. Но сам видел. Сам там жил, тонул во всей этой чуши, в бездарности и бесплодности глобальной. Ни на что они больше не способны. Только по-тре-блять. Даже игрушки для детей покупают готовые, штампованные, хотя не должно быть радости большей, чем собственному ребенку своими руками смастерить что-нибудь. Любовь-то она ведь только через труд смысл обретает. А если ты, пока в очереди на кассе стоишь, схватишь с полки первый попавшийся «киндер-сюрприз», никакой любви в этом нет. Фальшивка одна. Сплошное притворство.

      Кот зевает, лениво спрыгивает на пол и идет к печке. Артем провожает его взглядом.

      АРТЕМ: Вот и я тоже не выдержал. Тоже сбежал от этого всего, укрылся здесь. Звал ее с собой, но, когда пытался объяснить, она смотрела на меня пустыми, абсолютно пустыми глазами. Ничего не понимала. Компьютер у нее включен был, браузер открыт на странице какого-то очередного интернет-магазина. И, пока я говорил, она туда поглядывала то и дело. Я отвлекал ее, понимаешь? От покупок…

      Он встает, принимается ходить по комнате из угла в угол, задевает и роняет табуретку, но словно не замечает этого. Руки его двигаются из стороны в сторону, пальцы лихорадочно сжимаются и разжимаются, рот подергивается. Спустя несколько минут он замирает возле стола, делает несколько глубоких вдохов, затем оборачивается к коту, но, не обнаружив его, вновь обращается к невидимой аудитории, словно отвечает на вопросы интервью.

      АРТЕМ: И в тот день, в первый день весны – не календарной, а настоящей, – мне хватило всего лишь увидеть свою машину, чтобы ощутить вдруг тоску по прошлой жизни. По городу, по уличным фонарям, по другим людям. По жене. И я едва не сдался. Не хочу оправдываться, но это вполне естественно: на тот момент я прожил в полном одиночестве, в заброшенной деревне уже больше полугода. Без радио, телевидения, сотовой связи и прочих средств связи с миром, к которым привык с детства. Признаю: проявил слабость.

      Он кашляет в кулак, замолкает, вновь садится на свое место, берет деревянную ложечку, однако секунду спустя бросает ее, встряхивает головой и улыбается раздраженно, будто услышав неприятное, докучливое возражение.

      АРТЕМ: Но, знаете, здесь со слабостями разговор короткий. Ты или учишься давить их в зародыше, или погибаешь. У меня нет времени на внутреннюю борьбу и схватку с искушениями, у меня полно дел. Рассаду помидоров вот надо подготовить, теплицу поставить, курятник расширить, лопату починить. Поэтому пришлось решать вопрос с помощью колуна. Быстро, просто, эффективно. И я не жалею. Ни капли.

      На печке появляется кот, снова зевает, пристально