Не сотвори себе вампира. Галина Гончарова

почему эта глупышка так твердо заявляет, что она некрасивая?

      За свои три сотни лет Даниэль узнал много разных понятий красоты. Было время, когда были модными женщины с высокими лбами и без бровей – и все дамы выбривали волосы и выщипывали брови. Приходили и уходили из моды блондинки, брюнетки и рыжие, высокие и низкие, худые (с талией не больше сорока пяти сантиметров – тогда резко обогатились продавцы корсетов) и пышные, курносые – и с ястребиными носами, голубоглазые и черноглазые, румяные и бледные…

      Поэтому Юлино заявление – дескать, она далеко не красавица – вампир воспринимал с улыбкой.

      Правда ведь смешно…

      И люди бывают ужасно смешными существами… Как они могут оценивать красоту по цвету волос и одновременно писать такие стихи? Как там у Заболоцкого… «Огонь, мерцающий в сосуде»?

      Юля и была таким огнем. И огонь ее был ярким и чистым.

      Даниэль грелся у него, как когда-то грелись у костра первобытные люди.

      И лгал ей.

      Лгал каждую минуту, проведенную вместе.

      Бессовестно и безнадежно.

      Сейчас он лгал уже и Мечиславу.

      Как просто все было в самом начале!

      Он сообщил другу, что Андре достаточно слаб для их плана, что нашел мощный источник силы и можно приступать к захвату города.

      Он всерьез хотел уступить Юлию – Мечиславу. Но тогда он еще ее не знал.

      Не успел разглядеть.

      А потом…

      Он помнил их первую ночь.

      Юля тогда держалась, сколько могла. А потом все-таки сорвалась в истерику. Слишком много выпало в ту ночь на ее голову. Вампиры, кровь, смерть, убийства…

      Даниэль помнил все до минуты. Помнил, как пытался ее успокоить. И как обычный секс перешел в нечто, чему у него не было названия.

      Юля искала в нем забвения, а он в ней – спасения. Спасения от себя самого.

      Даниэль привык за эти века, что все только берут. Берут все, что могут. Секс, власть, деньги, кровь…

      А Юля ничего не брала. Она просто отдавала ему всю себя – и беспомощно просила о помощи.

      Мечислав не одобрил бы его поступка. Когда женщина уснула, Даниэль поверхностно подействовал на ее сознание. Попробовал подействовать. Он не был силен в магии и гипнозе, как тот же Дюшка (и о нем Даниэль уже думает ее словами…), и если бы Юля не захотела его пропускать, он бы ничего не смог сделать.

      Но – пропустила.

      Там, где Мечислав ломился через стены и горы, Даниэль прошел как приглашенный гость.

      Но надо отдать вампиру должное – он не причинил Юле никакого вреда. Просто слегка потер память о прошедшей ночи – иначе кошмары были бы девушке обеспечены до конца жизни. В результате Юля воспринимала все, что с ней произошло, слегка отстраненно – и могла логически мыслить и действовать. Что и требовалось.

      Больше Даниэль не тронул ни единой ниточки памяти. Не поменял отношение к себе на более благожелательное, не добавил раскованности, как часто делал тот же Мечислав, не просмотрел память – одним словом, вампир вел себя как джентльмен.

      А потом сидел и смотрел