Убежище. Книга шестая. Ольга Назарова

одной стороны, было очевидно, что ничего с его драгоценным гаджетом там не случится, а с другой…

      – Ну, мне просто приятнее, когда он рядом! – сформулировал Мишка мысль, которая нипочём не давала ему уснуть. – Пойду заберу! Даже в дом могу не заходить – бабушка окна не закрывает, сетка от комаров снизу на окнах не прикреплена из-за Мауры и Фёдора, так что просуну руку да и возьму тихонечко, чтобы никого не разбудить.

      Он беззвучно выбрался из дома, обратив внимание, что на перилах крыльца чёрной тенью восседает невозмутимая Полинина кошка Атака. Попытался было уговорить Тима подождать его дома, потом махнул рукой и вместе с псом зашагал налево – к бабушкиному домику.

      Окно в кухне ожидаемо было открыто. На подоконнике, прямо около его смартфона сидел Фёдор, насмешливо, как показалось Мишке, посверкивая глазами. Миша подобрался поближе, стараясь не становиться на цветы, и уже совсем готов был просунуть руку под сетку и забрать смартфон, как услышал, что в тёмной кухне разговаривают.

      – А ты всегда такой была. Сколько тебя помню, вокруг тебя вечно были люди, которым позарез хотелось поговорить с тобой да просто побыть рядом, – негромко говорила Зина.

      – Ты преувеличиваешь, – легко отмахнулась Мишкина бабуля.

      – Вовсе нет. Ты из тёплых…

      – Это как?

      – Я думала об этом. Если люди нейтральные, они просто находятся рядом. Но, если куда-то денутся, ну, уволятся и уйдут на другую работу или уедут, ты практически этого и не заметишь, хотя общаться с ними приятно, ненапряжно, а временами даже хорошо. Есть люди прохладные – с ними сложнее – они держат всех на расстоянии, и большая глупость влюбиться в такого человека, даже если тебе хочется большего, подойти ближе не выйдет. Не потому, что ты прохладному человеку неприятна, а просто ему так некомфортно – вот поди постой там, в стороночке, а душевно ближе ни-ни… Есть просто холодные – к таким и не подойдёшь. Они прямо-таки против каких-то доверительных отношений, хотя бы и с семьёй, с любимыми – ну, не могут они дать что-то другое, раз у них самих нет такого в наличии. Я знаю, как это, у меня отец был такой.

      Мишка присел под окном, придерживая Тима, чтобы пёс не зашумел. С одной стороны, подслушивать было как-то неловко, а с другой, если он сейчас уйдёт, его точно обнаружат!

      – А ты… ты тёплая, вот к тебе люди и тянутся. Я это заметила давно, ещё когда мы учились. А ещё ты никогда не была жадной. Вечно у тебя деньги занимали…

      – Так отдавали же, что тут такого? – удивилась Люда.

      – По-моему, не все и отдавали, а ты не злилась… – задумчиво припомнила Зина. – Хотя сейчас речь не о деньгах, а, вообще, о щедрости, о том, что с тобой можно согреться. Ну, вот кажется, что всё-всё плохо, всё хорошее закончено и никогда не вернётся, а с тобой вроде как всё чуть полегче, а потом ещё полегче… И смотришь, а жить-то можно! Вот как это у тебя получается, а?

      – Зин, а что такое случилось, чтобы никогда-никогда и всё плохо? Ну, я понимаю, когда не дай Бог, трагедия, уходит человек – вот это жутко тяжко, конечно. Но даже тогда… неужели