Врата в Сатурн. Борис Батыршин

играл вынесенный на длиннющей телескопической штанге списанный «краб»), захватил раму клешнями-манипуляторами, проверил ориентацию относительно станции. Дважды, как того требовала инструкция, дал тяговый импульс, следя, чтобы вектор и мощность не выходили за предписанные значения – и отрапортовал: «Третий – Башне, выполнение учебного задания закончил!» Но вместо ожидаемого «Третий, возвращайтесь к причалу», руководитель полётов (в этой роли выступал Зурлов, наблюдавший за мной из прозрачного пузыря диспетчерской) скомандовал: «Третий, отойти на триста метров и затормозить. Через девяносто секунд внеплановое прибытие, ждите распоряжений».

      Что ж, обычное дело: на Земле (а может, и на другой орбитальной станции) что-то пошло не по плану, и диспетчеры, распоряжающиеся перемещением кораблей, грузовых контейнеров, пассажирских лихтеров и прочей «полезной нагрузки» сочли необходимым внести изменения в график работы «батута». Инструкция строго предписывала на момент срабатывания тахионного зеркала прекратить все манёвры вблизи станции и перейти в режим ожидания – а инструкции, как известно, пишутся не на пустом месте. Я заставил «омар» попятиться, проконтролировал дистанцию, положение относительно реперных буёв, обозначающих границы «учебной зоны» (порядок, в допустимых пределах) и доложил о готовности.

      Не успел я договорить «Третий-башне, предписанную позицию занял…», как в наушниках взвыл тревожный ревун. По глазам хлестнула лиловая вспышка, и внутри станционного «бублика» возникла вспыхнула и повисла светящаяся мембрана. Её лилово-фиолетовые отсветы сделали всё вокруг – части конструкции «Гагарина», распотрошённый «краб» на штанге, клешни моего «омара» – каким-то призрачным, нереальным. Я, как это случалось всякий раз, когда приходилось присутствовать при срабатывании «орбитального батута», не мог оторвать глаз от поверхности тахионного зеркала, по которому, словно от брошенного в воду камешка, медленно расплывались круги. Вот они стали чаще, мембрана зарябила – и лопнула, пропуская сквозь себя нечто тёмное, массивное, угловатое. Новая вспышка, сияние исчезло, сменившись иллюминацией проблесковых маячков и габаритных огней. Я пригляделся и присвистнул от удивления. Медленно вращаясь, от «Гагарина» удалялся «Тихо Браге», старый знакомый, прибытие которого ожидалось не раньше, чем через тридцать два часа – и которому предстояло доставить нас с Юркой-Кащеем котом Дасей к станции «Звезда КЭЦ» и дальше, к ожидающему на лунной орбите планетолёту «Заря».

IV

      – Планы опять меняются… – я щёлкнул клавишей внутренней связи и откинулся на спинку стула. – Только не спрашивай в чём дело.

      Юрка не хуже меня слышал сообщение, прочитанное мягким женским голосом: «Отправление вашего рейса откладывается». За дополнительной информацией обращайтесь в информационную службу, которая находится…»

      И так далее. Никуда мы, конечно, обращаться не собирались, поскольку точно знали ответ: «Имейте терпение,