Книга 2. Голгофа. Юрий Теплов

В виду он имел, конечно, не Памфила, а себя и еще, возможно, античного философа, поселившегося в бочке.

      Ужинали молча и деловито. Памфил хотел налить по второй, но Алексей запрещающе поднял ладонь. Тот наполнил свой стакан наполовину. Укоризненно покачал головой: «Чудные вы люди», – и одним глотком опрокинул содержимое в рот.

      Баба Паня меняла на столе тарелки, сказывалась привычка к прежней семейной жизни. Шурик, затопив баню, сидел на печной приступке и терзал привезенный дядькой мобильный телефон.

      – Шурка! – окликнул его захмелевший Памфил. – Доложи, как учишься!

      – Средне.

      – Это как «средне»?

      – Тройки. Четверки тоже есть.

      – Нормально. А на «пятерки» слабо?

      – Уроков много. Учить некогда.

      – Понятно, хозяйство тянешь. Тройки, между прочим, означают удовлетворительную учебу. Удовлетворительную! Так что не переживай!

      – Я и не переживаю.

      – А рыбалка как?

      – Налим по ночам идет.

      Алексей, услышав про рыбалку, вздохнул: с нее всё и началось. С той ночевки на Острове он ни разу не выбрался к воде. Ему вдруг страстно захотелось оказаться на льду у лунки, в которой вот-вот шевельнет красной головкой притопленный поплавок.

      Памфил сглотнул еще полстакана и передал Шурику графин, чтобы не соблазнял утробу. После ужина, когда хозяйка уже собралась залезть на печку, Алексей сказал ему:

      – Пускай твоя сестра приляжет на кровать. Я ей голову прощупаю.

      – Это еще зачем? – недоуменно спросил тот.

      – У нее тромб в канале памяти.

      – А ты откуда знаешь? Доктор что ли?

      Алексей обошел вопрос молчанием.

      – Я ее в областную больницу возил. Там сказали, что это возрастное, от депрессии, лечению не поддается.

      – Поддается.

      – Неужли вылечить можно?

      – Попытаюсь.

      – Ну-ну, – недоверчиво бормотнул Памфил.

      Он пошептался с сестрой. Бережно взял ее за плечи и провел в спаленку. Алексей шагнул за ними. В спаленке стояли две кровати. На одну их них Памфил и уложил сестру. Она легла и закрыла глаза, вроде как задремала.

      Алексей, не касаясь седых волос, повел ладонью вдоль головы. С левой стороны, ближе к затылку, ощутил, что тепло, исходившее от головы, будто обрезали. Мертвая зона была небольшой, но устойчивой, и тепло ладони не смогло ее пробить. Он приподнял поочередно кисти бабы Пани, отыскивая родниковую точку. Не нащупал, хотя в пальцах появился легкий зуд.

      – Сними с нее носки, – попросил он Памфила. – И скажи Шурику, чтобы принес таз с холодной водой.

      Памфил сдернул с ног сестры козьи вязанки и вышел в горницу. Через минуту сам внес таз с водой, поставил его перед кроватью.

      Родниковую точку Алексей обнаружил на левой ступне, сухой и неестественно белой. От нее толчками исходили теплые выбросы отторгнутой энергии. Он стал разминать этот участок. По его пальцам заструилось тепло. Когда оно скопилось в самых кончиках пальцев, он стряхнул его в таз. Баба Паня тоненько охнула, хрипло