Септимий Север. Африканец на Палатине. Игорь Князький

этого и помышлять о вхождении в политическую элиту Империи в те времена было невозможно. Стандарты образования в столице были очень высоки²⁴. Но Луция отличало сильнейшее стремление стать вровень с высокообразованными людьми Рима, и он в постижении обоих языков, римской и греческой литератур вполне преуспел. Изучал он, конечно же, и философию, и риторику – непременные предметы тогдашнего римского высшего образования.

      Уровень образованности, достигнутый Севером, римские историки оценивали по-разному. Аврелий Виктор утверждал, что «он был предан философии, красноречию и вообще всем изящным искусствам, и сам описал деяния столь же красиво, как и правдиво»²⁵. Евтропий писал, что Север «имел известность в делах гражданских и литературных, а также хорошо разбирался в философии»²⁶. На любовь Севера к наукам указывал Элий Спартиан: «Достаточно много времени он отдавал занятиям философией и ораторским искусством и отличался необыкновенным рвением к наукам».²⁷ Но вот Дион Кассий – современник Септимия Севера – был более критичен: «Что касается образованности, то к ней он скорее стремился, нежели имел, и поэтому был богаче мыслями, нежели словами».²⁸

      К сожалению, написанная самим Луцием Септимием Севером его подробная автобиография до потомков не дошла. Потому у историков нет возможности оценить её красоту и правдивость, произведшие столь благоприятное впечатление на Секста Аврелия Виктора.

      Теперь обратимся к эпохе, когда прошли детство и юность нашего героя, и в которой ему предстояло бороться за место под солнцем в столице римской Империи.

      Родился Луций в правление императора Антонина Пия (138–161 гг.). Его именем принято называть императоров, правивших с 96 по 192 год: династия Антонинов. Династия здесь понятие условное, ибо за исключением двух последних её представителей – Марка Аврелия (161 – 18о гг.) и сына его Коммода (18о – 192 гг.) – все остальные императоры в прямом родстве не состояли. Надо сказать, что в Римской империи за всю её многовековую историю так и не утвердилось чёткая, определённая законом форма наследования высшей власти. Об этом обстоятельно писал в XIX веке великий французский историк Эрнест Ренан. Он упрекал основателя Принципата Августа, что тот «не исполнил долга истинного политика, оставив будущее на произвол судьбы. Без твердо установленного права престолонаследия, без точных законов об усыновлении, без закона об избрании императора, без всяких конституционных ограничений цезаризм оказался слишком тяжёлым грузом на этом корабле без балласта. Самые ужасные взрывы были неизбежны».²⁹

      Будем справедливы к Августу. Он был совсем не прочь сохранить высшую власть в Риме для своего потомства. Но оба его внука – Гай и Луций – скончались в молодом возрасте, и первому принцепсу пришлось передать бразды правления в державе своему пасынку Тиберию Клавдию Нерону. Императорская власть, однако, вплоть до 68 года оставалась в руках представителей одной семьи – Юлиев-Клавдиев. Последним из таковых стал