Отписал мне старый кореш письмецо…. Дмитрий Юрьевич Шорскин

л, но сердце хочет биться,

      Я бы уснул, но разум хочет жить,

      Ведь так пугают безысходством лица,

      Что в зеркале я утром смог словить!

      Не хватать стало белого света,

      Все одно – черно-белые дни,

      И так мало спокойных рассветов,

      Беспокойные ночи одни.

      Так и норовит в колею вползти,

      Так и норовит по теченью плыть,

      Так и норовит от себя уйти,

      Так и норовит Бога позабыть…

      Но я уйду отсюда улыбаясь,

      Слегка хмельной, с веселыми глазами,

      И хорошо бы в драке, чтоб не маясь,

      А лучше еще – в шумном ресторане.

      Кровью красить из пота чернила

      Не привык и наверно не буду!

      Пусть трагическим критикам – мило,

      Но, на мой взгляд, – неверно, паскудно!

      Новый облик рабочей палитре

      Не предаст шаг приятный, но скверный.

      Я кровавый цвет вычищу, вытру,

      Лучше будет пусть черный и белый!

      Так и норовит в колею вползти,

      Так и норовит по теченью плыть,

      Так и норовит от себя уйти,

      Так и норовит веру позабыть…

12 мая 2000 г.

      Отцы и дети

      Мысли мои дерзкие,

      Что творите с разумом?!

      Что творите с сердцем вы?!

      Убивали сразу бы!

      Чем у вас проштрафился?

      Под каким понятием?

      Тем ли, что полаялся

      Я с отцом и матерью?!

      Душу мою «сотками»

      Пусть не ладят к совести,

      Лишь с дырявой лодкою

      Попаду я в «Новости»!

      ….Если ж не построите

      Рай без подзатыльников,

      То памяти не стоите

      Курганов и могильников.

09 января 2001 г.

      Ольга

      Где я был сосны в рост гулливеровый,

      Как любовь к тебе, необъятные…

      Ты, скорее всего, уж не верила,

      Что приеду оттуда обратно я…

      Я там золото мыл за грехи свои мок,

      Для хозяина мыл, без зарплаты,

      А потом, когда кончился долгий мой срок,

      Для тебя настарал много злата…

      Там морозы, конечно, жестокие,

      Зато добрый, душевный народ…

      Души – длинны, дома – невысоки,

      А в столице все наоборот…

      Здравствуй, воля-воленька!

      Сколько лет минуло!

      Ольга, Оля, Оленька,

      Я к тебе вернулся…

      Ты не кайся, виниться не надо,

      Нет «предъяв», ты «отмазки» не строй…

      Ты скажи только: рада – не рада,

      И согласна ли ехать со мной?

      Все что было – прошло окончательно,

      Позабудем все – люди греховны…

      А ты знаешь, как там замечательно!

      Сколько шишек, орехов кедровых?

      Все богатства души и карманов,

      И тайгу к ногам кину, и волю!!!

      Поскорей пакуй чемоданы,

      Мне тут дышится тяжко и больно…

      Ах, ты, злая долюшка,

      Хотела – не согнула!

      Я приехал к Олюшке,

      Я за ней вернулся…

24 февраля 2001 г.

      Письмо от друга

      М. В. Костину

      Отписал мне старый «кореш» письмецо —

      Смятый, серый листик в клеточку…

      От волненья вдруг расплавило лицо,

      Добрым жаром от нежданной весточки…

      «На командировку» он попал

      В дальний край и очень северный…

      Был в бегах, был мертвым – но пропал

      От тоски, и сдался преднамеренно.

      Ничего ему не нужно от меня,

      Ну а мне от него, само собой…

      Только знал бы он, что где-то живу я,

      А я б уверен был, что он живой.

      Я отправлю ему фруктов «на туда»,

      Чтобы слаще жилось ему там…

      Не забыл меня, написал, как всегда,

      Но и я ему доброй дружбой воздам…

      Ничего ему не нужно от меня,

      Ну а мне от него, само собой…

      Только