Трое храбрых, пятеро справедливых. Ши Юй-Кунь

в последний раз?

      – Вообще-то мы с братом жили дружно и часто встречались. А тут смотрю, нет его и нет. Целых шесть дней не был. Дай, думаю, проведаю его, а он, оказывается, уже три дня как умер!

      Бао-гун принял жалобу, велел арестовать жену умершего и удалился в кабинет. В это время вошел привратник с письмом и доложил:

      – Какой-то человек просит его принять.

      Письмо было от Ляо-жаня. Настоятель рекомендовал взять на службу талантливого ученого.

      – Меня зовут Гунсунь Цэ, – представился гость после взаимных приветствий. – Несчастье привело меня в храм Великого министра. Настоятель Ляо-жань милостиво меня принял и дал письмо к вам.

      Посетитель понравился Бао-гуну, но только они завели разговор, как появился служитель:

      – Арестованная доставлена.

      Бао-гун перепоручил гостя заботам служителя, а сам вышел в зал, занял судейское место и распорядился ввести арестованную. Женщина легко и грациозно опустилась на колени, без малейших признаков страха или волнения. На вид ей было лет двадцать.

      – Ты и есть жена Чжан Ю-дао – урожденная Лю? – спросил Бао-гун.

      – Да, я урожденная Лю, жена торговца Чжан Ю-дао.

      – От какой болезни умер твой муж?

      – Муж вернулся домой в первую стражу, поужинал и лег спать… А во вторую стражу слышу: стонет и жалуется на боль в сердце. Что я ни делала – не помогло. Так он и умер.

      Женщина заплакала. Бао-гун стукнул молотком по столу:

      – Отчего умер твой муж? Отвечай!

      – Господин, я уже сказала, что он умер от сердечной болезни.

      – Почему же ты не сообщила о его смерти брату? Говори правду – не то буду пытать!

      – А как сообщить? Я ведь одна в доме! Да и боязно мне было звать его!

      – Это еще почему? – допытывался Бао-гун.

      – А потому что он еще при жизни мужа вечно ко мне приставал. Вот и в последний раз – пришел, узнал, что брата уже нет в живых, нет чтобы заплакать, снова начал приставать ко мне. Насилу выпроводила! Он обозлился и пожаловался в уезд: мол, брат не своей смертью помер. Ну, разрыли могилу, обследовали мертвеца, ничего не нашли и дали клеветнику двадцать палок. Так он теперь к вам пришел жаловаться! Видите, сколько на бедную вдову бед свалилось! Заступитесь же хоть вы за меня, господин!

      Женщина снова заплакала. Говорила она до того складно, что Бао-гун даже задумался.

      – Выходит, возвели на тебя напраслину? – сказал он наконец. – Ладно, иди! О моем решении узнаешь через три дня.

      Лю вышла, а Бао-гун вернулся в кабинет и дал Гунсунь Цэ прочесть ее показания.

      – Подозрения Чжан Чжи-жэня, пожалуй, не лишены оснований, – проговорил ученый. – Женщина хитрит и не признается, если вы каким-либо иным путем не установите истину.

      – Что же предпринять? Ума не приложу!

      Движимый желанием помочь Бао-гуну, Гунсунь Цэ тотчас встал:

      – Если разрешите, я переоденусь и тайно произведу расследование.

      – Буду весьма вам благодарен.

      По требованию Гунсунь Цэ Бао Син