Нелюбовь. Том 3. Александр Король

понимания. В этой информации легко запутаться. Настолько тяжело разглядеть, какой именно грех. Я это больше чувствую, чем знаю умом. И также очень тяжело дать название конкретной добродетели, я это больше чувствую, чем знаю, как это называется. Плюс еще, у каждого своя степень греха или добродетели, а точнее, как я это разделил – то есть, когда это пробуждается и на завтрашний день может выветриться, это преддверие добродетели или греха, а когда это включено очень сильно и не выключается, это уже есть грех или добродетель. Это настолько тонко, и я буду все силы предпринимать, чтобы это доступным языком для каждого из вас объяснить, чтобы каждый понял, ибо вы тоже все разные. Это очень сложно, я ломаю голову, как это красиво и правильно назвать, чтобы одно другому не противоречило, хотя такая это тонкая информация. Давайте так, примитивным умом это человеку не понять.

      Как-то меня спросили, могу ли я показать в пример человека, который на добродетелях построил бизнес. А как я это покажу? Здесь нет того, что вам привычно – черное или белое. Это настолько живое, уникальное. Это как куст ягод каких-нибудь, который я видел, допустим, месяц назад или в том году, который был вкусный, со спелыми ягодами. И вы берете и говорите: «Александр, а куда пойти ягоды найти спелые, хорошие? Скажите, где тот куст, который вы год назад нам описывали». А я, понимаете, боюсь ответственность брать на себя и сказать, где тот куст, который был год назад, потому что вдруг этот куст уже отравлен, вдруг этот куст уже высох, а вдруг он уже серьезно ядовитый стал. Да, год назад он был хороший, но это всё живая природа. И получается, что я не могу определить, где всегда, всю жизнь будет стоять полезный куст. Я могу описать, чтобы вы сами учились разглядеть среди множества кустов во все времена жизни куст, про который по каким-то признакам вы поймете, что он не ядовитый, а спелый и зрелый, и вкусный, и полезный. Понимаете? И это очень сложная штука.

      И также сложно однозначно написать, что нужно делать хорошего, чтобы взращивать добродетели. Здесь нет такого, что я, как робот, вам напишу и вы поймете: ага, это хорошее, значит, я буду это делать, значит, я буду правильным. Нет! В этом и фишка, что тут такая примитивная позиция не работает. Так работает в мире ума, где люди без души, где все, как у роботов. А в мире природы, где мир добродетелей, там не так это делается, ведь мир добродетелей я, может, и описываю человеческим словом и умом, для ума вашего, но, чтобы вы понимали, добродетели так не просчитываются, ибо это природа. Она живая, уникальная и неуловимая. Нет там точных цифр, чтоб вы понимали. Это такая сложная штука.

      Это можно показать через фильмы, точнее сцены в фильмах. Это такие сцены в фильмах, которые меня трогали за душу, когда показывают, что человек определенным образом поступил в ситуации, очень от сердца. И чаще всего это такое, как, например, в сказке «Морозко». Сидит она мерзнет, а дедушка ей: «Хочешь это? Хочешь то?» Она говорит: «Нет, дедушка, нет батюшка, вы что, все хорошо». Он спрашивает: «Точно? Не замерзнешь ли ты? Может кушать хочешь, может это хочешь?» Она: «Не-не-не,