Компас чёрного капитана. Юрий Погуляй

рюкзака. Фарри где-то раздобыл горелку, а потом мы вместе слили из топливных баков немного энгу, чтобы растапливать в пути лёд или снег.

      Страх перед снежной пустыней с каждой минутой становился всё сильнее. Оказаться без тепла среди льдов – очень суровое испытание. Признаться честно, в глубине души я паниковал и жадно тянулся к спокойствию Фарри, надеясь хоть так унять животный ужас. А ближе к вечеру Эльм спустился на жилую палубу и стал помогать нам собираться. Один из рюкзаков он сразу отбросил в сторону, как ненужный.

      – Всё равно мне всё тащить, – хмыкнул здоровяк.

      Казалось, что ему в радость предстоящее путешествие. Его тяготил ледоход мёртвого шамана.

      Ауры циркачей помогли мне чуточку отогнать страх, однако я всё равно вспоминал истории о мёртвых огнях и смертельном сиянии, застигающих путников в снежных пустынях. Больше всего на свете я хотел вернуться в прошлое, в момент явления Тёмного Бога, и оказаться на другом берегу расщелины.

      А ещё лучше, чтобы Одноглазый никогда не приходил в нашу деревню! О, как я ненавидел старика в тот момент. Лишь маленькая толика во мне радовалась предстоящему путешествию, но она была настолько ничтожной и незаметной…

      «Там не будет укрытия, не будет ничего – лишь белое безмолвие, снежная слепота и бесконечные лиги мёртвых льдов».

      – Переночуем здесь, – сказал Эльм, в очередной раз проверив, всё ли мы собрали.

      Нам с Фарри достались два небольших рюкзачка, в которые здоровяк запихал тёплые одеяла. Это забота тронула меня, хоть и чувствовалось в душе силача лёгкое недовольство тем, что весь скарб окажется на его плечах. Забитый вещами огромный рюкзак Эльма, с одной стороны которого торчали пила и бур, а с другой висели два ледоруба, был с меня ростом, не меньше.

      – Трудно будет устроиться с таким-то уклоном, но мы попытаемся, верно? – он подмигнул Фарри и посмотрел на меня.

      Набросав ненужных вещей в просевшие вниз углы, где соприкасались стена и пол, мы устроились на ночлег. На нижней палубе басовито урчал двигатель умирающего ледохода. Мощного корабля, которому уже завтра была уготована участь железного остова, брошенного в снегах.

      Истинный хозяин судна останется вместе с ним, у алтаря Светлого Бога. Скорченный смертью и скованный холодом. Может быть, когда-нибудь его найдут случайные путники. Может быть, им удастся (что вряд ли) запустить старые двигатели.

      Но скорее всего храм просто навсегда останется стоять во льдах – последним памятником деревни Кассин-Онг. Ведь дальше к северу никого нет.

      А пока двигатель успокаивающе гудел. Неподалёку посапывал уснувший Фарри, ворочался, устраиваясь поудобнее, Эльм. На меня накатывала дремота, но перед тем как провалиться в сон, я вдруг вспомнил, что случается с местами, где проломил лёд Тёмный Бог. Не будет никакого памятника. Как только пройдет весть, что здесь обнаружился Пролом, – сюда отправятся искатели поживы, и спасший нас ледоход разберут на части, а потом продадут в Снежной Шапке.

      С этой