Ледяные маски Оверхольма. Джейд Дэвлин

погоду. Не так давно прошел ледяной дождь, одно из самых печально знаменитых погодных явлений, от которого страдают все и всё. Люди, деревья, здания, тигры в тайге… А хуже одного ледяного дождя может быть только два ледяных дождя подряд за месяц, приправленные ураганным ветром.

      Да, я везде стараюсь ходить на каблуках, элегантно, но практично одетая, причесанная и в меру накрашенная. Да, я женщина с мужской профессией, причем такой, где русский матерный – это первый и основной язык межнационального общения.

      И да, сама я не ругаюсь матом. Вслух. Даже если какой-то олух опрокинул палету с сыромороженым гребешком, которая стоит как его годовая зарплата. Я – женщина. А значит, умею сделать так, чтобы означенный олух умер от ужаса заранее, только услышав легкий перестук каблуков по бетонному полу склада. Потому что караю я не языком, а рублем и одним взглядом, означающим скорое и немилосердное убытие этих рублей из зарплатной ведомости.

      Благо для того, чтобы лезть в разъезженную огромными фурами грязь, у меня есть двухметровый заместитель главного логиста, Гоша, и специальные резиновые сапожки в специальной сумке в багажнике.

      Но сейчас я была не на складе. Я была на пирсе и любовалась тем, как медленно сереет небо на дальнем морском горизонте. МЧС уже третий раз за неделю предупреждало о сильных порывах ветра, до каких-то нечеловеческих метров в секунду. Но это в море, порт же на то и порт, что обычно строят его в месте, где бушующие волны не доберутся до стоянки судов.

      Увы. Нечеловеческие метры подкараулили меня именно здесь. Глупо, но меня, кажется, просто сдуло. Точнее, подло ударило в спину резким порывом, когда я и так с трудом балансировала на одной ноге, ловя равновесие на мокром пирсе. Кто-то из местных дворников явно схалтурил, убирая последствия «дождика».

      Я упала и ударилась головой о вполне себе крепкий кусок прибрежного льда, который какого-то черта не разбили пришвартованные суда. Еще успела подумать – твою ма-ать! Сотрясение перед праздниками – конец света… У меня два транспортных судна застряли в море в ожидании улучшения погоды, и палтус в Москву еще не отгружен! Я еле-еле договорилась о машинах с нужными рефрижераторами! И это перед Новым годом – когда всем все надо срочно и много! А особенно – морских дальневосточных деликатесов! Нельзя мне никаких сотрясений! И разбитого черепа! Мои мозги – мои деньги!

      Увы. Звездочки в глазах живо заслонили белый свет.

      Очнулась я так же резко, как и потеряла сознание. Только вот, к собственному удивлению и облегчению, я не валялась под пирсом на льдине и не тонула в ледяной воде. Мало того, я даже не лежала с перемотанной головой в больничной палате. Я просто стояла и смотрела… на море. На холодное, голубовато-серое и удивительно чистое море. Чистое и от портового мусора, и от судов, и от людей. Море перед моими глазами было просто удивительно безлюдно.

      – Кхм… – Я невольно хмыкнула, рефлекторно закутываясь во что-то наподобие шали. Откуда вообще у меня шаль? Надеюсь, это просто галлюцинации от ушибленной головы или сны. Вряд ли я умерла и попала в рай. В раю не должно быть настолько прохладно.

      Уверив себя таким образом, я снова уставилась на горизонт. Красиво тут. Небольшой, почему-то деревянный пирс, высокие серые скалы, крики чаек и еще каких-то неизвестных мне птиц. Легкий ветер треплет непривычно длинные темные волосы и приносит с собой особый морской запах. Под ногами мерно поскрипывают едва заметно покачивающиеся на волнах доски пирса.

      – Леди, – негромко окликнули меня со спины. – Вы простудитесь! Лучше вернуться в замок.

      Этот голос словно сдернул кисейную пелену забытья с моих глаз. Я вздрогнула, резко ощущая реальность происходящего – ветер в лицо, соленые брызги, крики чаек. И руки. Чужие тонкие руки с аристократически длинными нежными пальцами, практически добела вцепившиеся в ту самую шаль. И именно этими незнакомыми руками я сама себя обнимала, предпринимая тщетные попытки согреться!

      – Леди? Вы же не думаете снова попытаться покончить с собой? Я уверен, если вы искренне и как следует попросите лорда, он не станет настаивать на разводе.

      – Что? – Медленно, как во сне, я обернулась, зацепившись краем глаза за скользнувший по мокрым доскам шелковый подол, черный с лиловой отделкой. Это на мне такое надето? С ума сойти… но на бред не похоже, все какое-то слишком настоящее.

      За спиной стоял и смотрел на меня печально-внимательными глазами усталого спаниеля высокий светловолосый… мальчик. Лет пятнадцати-шестнадцати на вид, не старше. Одетый в слегка потрепанный костюм пажа из какой-то исторической постановки.

      – Нет, не хочу умирать, – машинально ответила я.

      – Ну вот и хорошо, леди. Пойдемте домой, на берегу промозгло. Оракул и вовсе шторм обещал. А еще, – тут паж подозрительно оглянулся, будто собираясь сообщить мне нечто секретное, – Зоя похлебку из оленины готовит. Видимо, сегодня нас навестит его светлость. Вы ведь мясо не жалуете, а просто так дичь никто бы переводить не стал.

      Как это не жалую? Очень даже жалую. Что вообще происходит?!

      – Холодно, –