Ведун. Василий Сахаров

человека, который вчера прибыл в Щецин по реке. Возможно, ему будет грозить опасность, и если так, то воины храма должны его выручить и привести ко мне. А сход проведем позже. Сейчас поиск этого человека самое важное.

      – У того, кого необходимо найти, какие-нибудь приметы есть?

      – Не знаю. Мне даже неизвестно, мужчина это или женщина. Хотя, возможно, при нём есть знак в виде громовника, вроде того, какой выдавлен на боковинах Алатыря в храме Святовида.

      – Да уж… – протянул Ждан. – Задача непростая, город-то у нас немаленький, и народа со странностями хватает, больно иноземцев много, особенно в последние годы.

      – Ничего, если постараемся, найдём. Ведь мы не одни, и нам помогут горожане, которые ещё не забыли, кто они по крови.

      – Не понял. – Жрец удивился ещё больше. – Ты что, тоже примешь участие в поиске?

      – Да. – Лучеврат посмотрел на своего преемника, которому со временем собирался передать все нити управления общиной, улыбнулся и хлопнул товарища по плечу: – Пойдём, друже. Впереди целый день, и у нас есть важное дело.

✽ ✽ ✽

      Я шёл по узким многолюдным улочкам Щецина. С любопытством разглядывал прохожих и дома, многие из которых имели два и три этажа, прислушивался к разговорам, старался уловить их суть, запоминал неизвестные слова, копировал повадки горожан и улыбался. А чего грустить-то? Вадим Соколов делает первые шаги в своей новой жизни и получает массу впечатлений, как хороших, так и не очень.

      Сначала о приятном. Древний город, который в моем времени считался родиной сразу двух российских императриц, Екатерины Второй и, кажется, жены Павла Первого Марии Фёдоровны, мне понравился. Крепкие стены и мощные ворота, чистый глубокий ров и неплохие подъездные дороги, естественно, грунтовые. Внутри достаточно чисто, улочки покрыты щебнем и деревянными настилами, а кое-где имелись посыпанные речным песком дорожки. Городская стража, в основном крепкие мужики в возрасте, вела себя спокойно и без нервов. Пошлину на воротах с меня не взяли, ибо я человек прохожий и ничем торговать не собирался, и меч отнять не пытались, хотя посоветовали купить для него ножны и не светить такой клинок где ни попадя. Дышится в городе, несмотря на многолюдство и дымные печи, на которых готовят еду, легко благодаря задувающему от реки свежему ветерку. Места на постоялых дворах, один из которых приютил меня на ночь, имелись. Кормили неплохо, хотя и непривычно, в основном кашей и рыбными супчиками. Вшей, блох или клещей в своей постели (покрытый шкурами топчан) я не обнаружил и потому выспался нормально. Настроение бодрое, и я спускался к реке, где собирался купить место пассажира на торговой ладье и добраться до Волегоща.

      Однако не всё так радужно, и в том, что я видел, было кое-что вызывающее у меня беспокойство и внутреннее неприятие. Вокруг слишком много католических священников и сопровождающих их воинов-немцев, которые вели себя весьма дерзко. Они ходили по улицам, словно у себя дома – грудь колесом, взгляды наглые, мерзкий смех и явное презрение к местным жителям,