Ведун. Василий Сахаров

стены и, оглядев своих подчинённых, в микрофон скомандовал: – Внимание! Начинаем! Научному и техническому персоналу занять свои места! Делаем всё, как на тренировке!

      На мгновение свет в помещении погас и снова загорелся. За стеной заработал генератор, а коробки наверху телепорта загудели так, словно внутри них находились мощные трансформаторы. Миша помог мне встать и, никого не стесняясь (в первую очередь представительниц прекрасной половины человечества из научного персонала), стал меня раздевать. Прошла минута – и вот я совершенно обнажённый стою перед телепортом. Меня снимают видеокамеры, и я чувствую себя примерно так же, как Юра Гагарин перед полётом. Он шагнул в неизвестность, и то же самое должен сделать я. Может, повторить его знаменитое: «Поехали!»? Нет, пожалуй, не стоит.

      – Пошёл отсчёт! – вновь прокатился по помещению усиленный динамиками голос Румянцева. – Начинаем на «ноль». Тридцать! Двадцать девять! Двадцать восемь!

      Каждая секунда приближала меня к чему-то новому и неизведанному. Я лениво огляделся и улыбнулся. Все вокруг настолько серьёзные и напряжённые, что мне это показалось смешным. Заметив, что одна из женщин в белом халате, худая и бледная русоволосая дама с усталым лицом, задержала на мне свой взгляд, я подмигнул ей. Это вышло само собой, и она, покраснев, смутилась и отвернулась.

      – Внимание! – тем временем продолжал Румянцев. – Пять! Четыре! Три! Два! Один! Ноль! Пуск!

      В воздухе запахло палёной проводкой. Снова погас и зажёгся свет, а на месте телепорта появился непрозрачный столб из света. Пора! И, не дожидаясь команды руководителя проекта, я начал свой путь в неизвестность.

      Шаг. Другой. И третий. Я вошёл в свет. Сделал ещё один шаг и оказался на ровной безжизненной равнине. Нигде ни кустика, ни холмика. Только серая пыль и такие же серые небеса, на которых нет облаков и солнца. Всё сумрачно и безрадостно. В спину бьёт сильнейший ветер. Видимо, сказывалась разница давления в мире людей и на уровне творения. И этот воздушный поток толкнул меня вперёд. Прыжок! Я оказался в нескольких метрах от портала, ловко приземлился и взмахнул руками. Как руками? А вот так. Двумя. Хотя всего пару секунд назад я был одноруким, а мой побитый организм от резкого скачка просто переломился бы пополам.

      Взгляд скользнул по худощавому подтянутому телу. Всё на месте. Голова на плечах. Грудь. Руки. Видны рёбра. Исчез лишний жир. И ниже пояса норма. Тело молодое и сильное, без шрамов, которых после многочисленных операций на мне было не меньше сотни. Кожа гладенькая, а с левого плеча испарилась армейская наколка, память о службе в рядах почившей в бозе доблестной и непобедимой Советской армии. Вот так-так, значит, Румянцев оказался прав. Ай да учёный! Ну, молодец! Сейчас вернусь обратно и скажу ему огромное человеческое спасибо.

      Поворот. Позади портал, откуда по-прежнему идёт мощный воздушный поток, который приносит шум голосов, и явственней всего я слышу Румянцева:

      – Держать напряжение!

      В ответ еле слышный вскрик:

      – Не можем! Сейчас всё рванет!