Проклятие Спящей красавицы. Ольга Володарская

Окончательно пациентка пришла в себя вчера вечером! В восемнадцать ноль-ноль. Символично, правда?

      – Не понял?

      – Сегодня девятнадцатое.

      – А, вот ты о чем. – Левон вручил старшо́й (так ее называли, а еще Розалиндой, но это уже ухаживающий за ней электрик) презентик из Армении. – Как она?

      – Нормально. Уже в своей палате. Ольга соображает, двигается, как может после шестнадцати лет лежания, шепотом говорит, ест.

      – Даже так?

      – Через трубочку, но сама. Удивительная пациентка. У нас некоторые после двухчасового наркоза себя хуже чувствуют, а потом еще сутки валяются и ноют, а эта встать пыталась.

      – Психолог с ней беседовал?

      – Сразу вызвали. Он и вечером был, и на ночь остался. Сейчас спит у себя, домой не идет, вас дожидается.

      – Тогда я к нему после обхода…

      – Иван Дмитриевич, – так звали психолога, – не велел к пациентке никого водить. Разрешил только мне, она меня уже знает, и вам.

      – Буду иметь в виду.

      Он направился к себе в кабинет, чтобы переодеться, но Роза окликнула его:

      – Она ничего не помнит, Левон Гамлетович. И пока не знает, какой сейчас год.

      Кивнув, он двинулся дальше. До обхода оставалось пять минут.

* * *

      Она полулежала на кровати и смотрела в окно. Жалюзи на нем были раздвинуты, и Ольга видела серое небо, голые ветки вековых осин, птиц, взмывающих с них ввысь, и моросящий дождь.

      – Можно попросить закрыть окно, – прошелестела она. – Пейзаж навевает тоску.

      Роза выполнила просьбу. А чтобы в палате не было мрачно, включила свет. Она еще и телевизор хотела врубить, но Иван Дмитриевич качнул головой.

      – Роза, иди, занимайся делами, мы тебя позовем, если что, – сказал ей Лев.

      Старша́я с неохотой подчинилась. Ей хотелось присутствовать при разговоре докторов с пациенткой, но она не нашла предлога, чтобы остаться.

      – Как вы себя чувствуете? – спросил Левон участливо. Пока он стоял, но намеревался опуститься на стул, в данный момент занятый дополнительной подушкой.

      Пациентка впервые на него посмотрела, до этого лежала, отвернувшись.

      Бодрствующая, она выглядела иначе. Из-за глаз, понял Лев. Они оказались серыми, как небо за окном. На смуглом лице они не только выделялись, но по-особенному играли. Как драгоценные камни, выложенные на контрастную поверхность.

      Когда ее глаза встретились с Левиными, пациентка вздрогнула. Он испугался, подумал, что у Ольги судорога, но нет. Она повела себя так, будто увидела кого-то знакомого.

      – Вы меня узнали? – спросил Левон.

      – А должна?

      – Я проводил первичный осмотр, когда вас привезли к нам на «Скорой».

      – Вы грузин? – задала очень странный вопрос она.

      – Армянин. Меня зовут Левон Гамлетович, и я все еще ваш лечащий врач.

      – Вы мне кого-то напомнили, – задумчиво проговорила Ольга, и глаза ее затуманились. – Но не врача. И этот кто-то был грузином, – сказав это, женщина запела. Несмотря на то что голос ее не восстановился, слушать ее было приятно.