Алые паруса бабушки Ассоль. Нина Васина

него не было браунинга, – перебил я.

      – Понятно…

      – Ничего вам не понятно. У него был пистолет, зарегистрированный, а браунинга этого никогда до дня смерти не было.

      – И ты хочешь выяснить, кому принадлежал браунинг?

      После такого вопроса я слегка воспрял духом. Конечно, он попал в точку с именем поэта, но пришел-то сюда, чтобы узнать, зачем мне этот чертов браунинг!

      – Выяснять нечего. Все и так ясно. Он принадлежал чекистам, которые за ним следили.

      – Тогда зачем?..

      – Я хочу поиметь этот браунинг на некоторое время. Чтобы застрелиться из него, когда умрет матушка.

      – Чудненько, – заметил на это папаша, не раздумывая ни секунды над моим ответом. – Чудненько. Хорошо, что ты не фанатеешь от Есенина. Это я к тому, что пришлось бы веревку искать, на которой он повесился, или его тоже?.. – не суть. А вот, к примеру, столь любимый мною писатель Бабель был расстрелян. Из-за женщины, кстати. Сталин приревновал жену Ежова к Бабелю и расстрелял его. Найти в таком случае то оружие, сам понимаешь…

      – Расстрелял… – я решил уточнить, – из-за чужой жены?

      – Ну да. Он ее хотел.

      Лаконично, ничего не скажешь. Даже странно для адвоката. Мы помолчали, потом я вспомнил, что в самом начале папаша Кортика предлагал мне сделку.

      – Да, конечно. Сделка…

      Он задумался, потом вдруг спросил, знаю ли я, как зовут бабушку Икара Кортнева. Так и назвал своего сына – по имени и фамилии.

      – Кортик называет ее Соль, – осторожно заметил я.

      – Вроде того, – вздохнув, кивнул адвокат. Огляделся и широким жестом руки предложил мне тоже поучаствовать в осмотре. – Она мне теща. Это все принадлежит ей. Это ее дом.

      Я пожал плечами. Мне нравился Надом, но обсуждать наследственные дела я не собирался – хватит с меня страданий дядюшки Мони. В тот год он трижды отвозил нас с матушкой к нотариусу, опять изменяя свое завещание. Дядя Моня предпочитал, чтобы при его подписании присутствовали все, кто имеет хоть какие-то надежды на его имущество после смерти.

      – О чем ты думаешь? – спросил папаша Кортика.

      – О дядюшке Моне. Я вдруг подумал, что никакой он мне не дядюшка. Он дядя моей матери. Дядя моей матери мне кто?

      – Не отвлекайся, – строго потребовал адвокат. – Ты знаешь, что в этом доме был потайной сейф?

      Я встрепенулся:

      – Был?..

      – Если ты заметил, я проводил небольшой ремонт в подвале – устанавливал лифт – и ликвидировал сейф, – поспешил удовлетворить мое любопытство адвокат.

      – А бабушка Соль? – удивился я.

      – Ничего не знает. Теперь в бильярдной есть в стене ниша с подсветкой и декоративной композицией в японском стиле.

      – А если она приедет сюда и не найдет сейф?

      – Пока Икар здесь живет, бабушка под нотой номер пять не сунется в этот дом. Очень уж беспокоится о своем здоровье. Представь, ее мать умерла от астмы. – Он многозначительно посмотрел на меня, для чего даже подался вперед в кресле, потом откинулся на спинку и великодушно предложил: – Анализируй!

      Мой