Вторая дочь. Алексбат

ходу и вид этого исполина, своими стенами разных стилей расползшимися вправо и влево, а затем поворачивающими за угол и охватывающими целый квартал городской территории, всегда беспокоили его. Сколько он здесь работал его всегда удивляли размеры и непоколебимость этого здания. Протекали потолки, заливало подвалы, кособочились и проваливались гранитные ступени, у которых он стоял, перекраивались внутренности, но все сооружение или, как нынче говорят, весь комплекс сооружений, поплевывая на время, не только не думал ему уступать, но и шагал с ним в ногу, умудряясь отхватывать новые квадратные метры у городской власти.

      Незыблемость эта приводила Лукьянова в смятение. А сегодня раздражала. Что он перед ней? Какое этому чудовищу дело до его забот и сомнений? Что он спал, например, сегодня четыре часа, и от того в ушах его нудно звенит, а реальность воспринимается словно он смотрит на нее со стороны.

      Однако, мастодонты вымерли. Никто не может сказать наперед, что уходит, а что остается.

      «Да… перебрал. Зря я так. Да и не шло под конец», – оформилась мысль в вязкой голове Лукьянова.

      – Юрочка-а!.. У тебя столбняк? Пора на службу.

      Женская фигурка миновала Юру справа, повернула головку, очаровательно улыбнулась и, бедрами демонстрируя независимость, пошла ко входу.

      – Привет, Людок! – пришел в себя Лукьянов.

      Люда чуть обернулась, с любопытством, не забывая, однако, про кокетство, посмотрела на него и ехидненько произнесла:

      – Фу… Юрик! Какой же ты… У нее не оказалось бритвы?

      «Господи!.. У этой одно на уме»– подумал Юра.

      Он сполоснул лицо в туалете, но это, похоже, не помогло. Глаза в зеркале выражали не то возбуждение, не то желание уснуть.

      – Что, не свежая водка попалась? – сострил его сотрудник Женька Вяземский.

      Не отвечая Юра стал налаживать чайник

      – Тю… сахарина нет

      – Сходи к девочкам, они тебе дадут, – ухмыляясь предложил Женька.

      Юра направился к соседям. Когда же ему слинять с работы? Его злило, что он ничего не узнал с утра, что голова не соображает, а работы сегодня полно. Вечные накладки! Но главное, главное – почему он ничего не выяснил утром? Что с ней? Пора бы уж.

      – Привет, деички! Сахаринчика не найдется?

      Юра излучал обаяние. Глядя на него уже не чувствовалось, что он почти ночь не спал, что в голове его тяжесть и кто-то маленький, но настырный упорно долбит по вискам.

      – О!.. Ну ты даешь!.. – изумилась Люда. – Юлька, ты не представляешь какой он был чумовой с утра. А теперь поди ж ты – опять готов.

      – Юрик, неужели это про тебя? – спросила Юля.

      – Да слушай ты ее! Это приснилось ей – Юра из тумбочки достал сахарницу, отсыпал из нее.

      – Сильно мнишь о себе, чтобы мне сниться. Интересно, что ты жене сказал? Что дежуришь?

      – Юрик, а как ее зовут? Она лучше нас? Мы ее знаем? – Юля тоже увлеклась столь интересной темой.

      Юра загрустил. Хотел ответить им, но нужные слова не нашлись и побоявшись, что может обидеть другими, молча, под дружный смех, вышел.

      – Какой же он все-таки бабник, – отвечая своим мыслям тихо сказала Люда.

      – Тебе-то что? – Юля взглянула на коллегу.

      – Мне?.. Да нет, мне ничего

      – А потом, откуда ты взяла, что он от кого-то?

      – Так по нему же видно!

      Когда Лукьянов вернулся к себе, его позвали к телефону.

      – Да, – Юра прижал трубку к уху. Та, голосом тещи спросила:

      – Ну что, Юра? Ты был?

      – Конечно.

      – Ну и что?

      – Да ничего. Сказали, что не родила еще.

      – Да… И я звонила. Мне тоже сказали, что не родила. Я, правда, подумала, может ты еще что-то знаешь. Ты во сколько был?

      – Как из дома выехал. Часов около восьми.

      – А… Я-то звонила в девять. Ты поедешь еще?

      – Конечно. Не знаю, правда, когда вырвусь. У нас тут… Знаешь, когда надо, то вечно нельзя.

      – Ладно, ладно. Успокойся. Ты-то как? Что так поздно вернулся? Такая ли необходимость?

      – Да ничего.

      – Как ничего? В три часа приехал. Совсем не спал.

      – Надо же ко второму ребенку готовиться

      – Ох… и зря ты так надсажаешься. Всех денег все равно не заработаешь

      Юра замолчал. Разве объяснишь, что, конечно же, не в деньгах дело. После паузы теща продолжала:

      – Ну все. Пока. Я еще позвоню.

      – Не, не надо. Я же смоюсь.

      – А, поняла. Ну все, пока.

      – Давай.

      «Как же нам его назвать? – думал Лукьянов, осторожно трогая по не чищенной, в ледяных колдобинах дороге. – Севой? А может Георгием или Денисом? Всеволодом? Это получится Всеволод Юрьевич. Тяжеловато вроде. Денис Юрьевич?.. Вроде через чур модно. Как же? Георгием? Значит будет Жориком»

      Юре живо