Предпоследнее дознание. Юрий Валерьевич Максимов

по пятницу с 10:00 до 17:00 на углу улиц Сиреневая и Флотская. Прыгун опустился на Сиреневой. После неприятного инцидента у «Интры» Карев стал куда более осмотрительным в выборе места для парковки.

      Машинально придерживая слабую правую руку, висевшую на перевязи, следователь вылез из салона и побрел вдоль улицы. Типовые округлые конструкции из бетона, стекла и стали. Пустая дорога. На заплеванном асфальте – пачки из-под сигарет, обертки жвачек, смятые пластиковые бутылки и прочие отходы городской жизни.

      Рассеянно глядя под ноги, Карев подумал, что надо будет еще раз заехать во дворец Сато и отключить в компьютере «поздравитель». А то Виктор и госпожа Тахи немало удивятся, когда получат на следующий праздник открытку от лежащего в коме или уже мертвого родственника. Невольно вспомнился растерянный дворецкий. Надо бы замолвить словечко полковнику о Смоллере, чтоб не оказался бедняга на улице…

      Но это все после, если будет время. После отчета. Павел поднял голову.

      Как ни странно, на пересечении улиц действительно сидел старик, откинувшись в доисторическом шезлонге и молча созерцая приземистый магазин «Хозтовары» аккурат через дорогу. Карев присмотрелся. Дряблые щеки. Водянистые глаза. Глубокие складки на лбу. Грубо остриженные волосы, на удивление, совершенно не тронуты сединой. У ног старика стояла большая банка из-под консервированных ананасов. Из нее выглядывало несколько смятых банкнот. Карев никогда в жизни не видел столь грязной засаленной одежды. И запах… Следователь остановился, не доходя пары шагов до человека в шезлонге.

      – Вы господин Хотеенков?

      – Чему обязан? – проскрежетал сухой голос.

      – Следователь Павел Карев, Предпоследнее дознание. Я занимаюсь делом Мартина Сато. Вы могли бы рассказать мне что-нибудь об этом человеке?

      Хотеенков молча пнул банку. Несильно, но она скрябнула по асфальту и красноречиво придвинулась к следователю. Порывшись в карманах, Карев нашел пятерку и бросил в металлическое жерло. Подумав, бросил еще десятку.

      Выражение лица старика несколько смягчилось. Он поднес кулак ко рту и прокашлялся.

      – Так что вас, господин следователь, интересует?

      – Все о Мартине Сато. Я из Предпоследнего дознания, так что, сами понимаете…

      – Да, я слышал… – с удовольствием констатировал старик, – вы убиваете людей.

      Карев вздрогнул.

      – Ничего подобного!

      – Вот как? А что же вы с ними делаете?

      Следователь вздохнул, возвышаясь над стариком в шезлонге.

      Нехотя принялся выуживать из памяти абзацы вызубренного на курсах учебника:

      – Наше ведомство занимается теми коматозными больными, в чьих телах жизнь поддерживается исключительно медицинскими аппаратами, хотя никаких шансов на возвращение в сознание уже не осталось.

      – И зачем же?

      – Ну… у них статус особый. С одной стороны, еще формально не умерли, а с другой – уже никогда не вернутся в мир живых… Так вот, еще лет двести назад встали острые вопросы: уместно